«Южное Бутово», значит. Сомнений быть не могло, финансы пели романсы не только под окнами семьи Русиновых. Радоваться тут, безусловно, было нечему, но Диана все-таки отыскала островок позитива. У них с Ромой явно было общее несчастье, спустя столько времени они встретились при более чем странных обстоятельствах, у черта на куличиках, что это, если не знак свыше! В животе девушки бешено забились крыльями пресловутые бабочки, причем явно гигантских размеров. Это ощущение было для нее не ново, она уже переживала все эти кульбиты мотыльков в районе желудка, когда училась в девятом классе…
Аверин, будучи в счастливом неведении относительно превратностей судьбы, которые во всех цветах радуги разрисовала в своей голове Диана, спокойно достал из пластмассовой коробки пирожное, переложил его на маленькое блюдце и с наслаждением принялся поглощать десерт. Он ел медленно, чуть ли не мурлыча. Лирическое настроение Русиновой снова скакнуло вниз. Ранее испытываемое равнодушие к шоколадной сладости как рукой сняло. Рома настолько аппетитно пережевывал каждый кусочек, что у девушки во рту скопилась слюна, а в душе – досада. В воздухе повис соответствующий моменту вопрос: «а почему он не предложил ей пирожное?!». Размеры весьма располагали к тому, чтобы поделить его пополам. Она не удержалась и укоризненно качнула головой. Галантность и джентльменство определенно не числились в достоинствах парня напротив. На ее хрупкие плечи легла еще одна нелегкая задачка – перевоспитание Ромы. Диана, естественно, милостиво делала скидку на то, что ему, наверняка, еще не приходилось ухаживать за столь утонченной особой… И сердце внезапно пронзило иглой!
– У тебя есть девушка? – выпалила Диана густым шепотом, облизнув вмиг пересохшие губы.
Поразительно, что она забыла о той безвкусной блондинке, главной героини ее юношеских кошмаров, с которой Рома встречался на протяжении всего одиннадцатого класса.
– Что? – переспросил Аверин, прикончивший, наконец, свой десерт.
Он мельком глянул на съежившуюся, как будто пристыженную Диану, и щелкнул пальцами у нее перед носом.
– Я не расслышал, что ты спросила.
– Кофе у тебя есть? – промямлила девушка.
– Только растворимый, - все еще удивляясь беспричинной встревоженности гостьи, ответил Рома. – Пьешь такой?
– Да, только я сама, ты сиди…
В безумном порыве Диана вскочила со своего места одновременно со спокойно поднявшимся Ромой. Этот момент оказался судьбоносным и, как сочли бы натуры романтичные, даже немного киношным. Ступня девушки зацепилась за ножку табуретки и тело потерявшее равновесие покачнулась, грозясь свалиться прямо на пол. На инстинктах, ни секунды не думая, Аверин потянулся к девушке, чтобы подхватив ее, предотвратить неминуемое падение. Этим резким выпадом он пошатнул стол и почти нетронутый чай из кружки Русиновой окатил ее футболку и легинсы. Она перестала дышать, когда насквозь мокрая оказалась в крепких мужских руках, все-таки спасших ее от встречи с линолеумом.
– Ой! – испуганно взвизгнула Диана. – Как же так вышло…
– Известно как, - недовольно косился на нее парень, все еще поддерживая за талию. - Тебя куда понесло то?
Вместо ответа – виноватый взгляд. Как ему объяснить, что в груди ее заклокотала незваная ревность, оттого и ноги не послушались, заплелись.
– Мне переодеться нужно, - Рома отступил от бедовой гостьи, оглядывая прилипшую к ее животу и груди мокрую футболку. Продолжать шельмовать Диану ему сразу расхотелось. – Ты не мог бы мне что-нибудь одолжить.
– Да, сейчас, - казалось, парень впервые немного оживился. И, если то не было обманом зрения, его лицо слегка покраснело. – Ты пока иди в ванную.
Русинова пошла в сторону неприметной ванной, Рома – к себе в комнату. Она уже стянула с себя одежду и лифчик, когда послышался неуверенный стук, а через секунду дверь приоткрылась, и в появившейся щелке, показалась рука, держащая синюю рубашку. Сбивчиво поблагодарив Аверина, девушка быстро схватила предложенную ей вещь и плотно прикрыла дверь. Пальцы волнительно подрагивали, когда Диана тщательно застегивала рубашку на все пуговки. Унять сбившееся дыхание было непросто. Она не знала, радоваться ей своему неуклюжему перфомансу или стыдиться. С одной стороны – хороша уборщица, разлила чай и чуть не покалечила себя и хозяина. А с другой – чтобы попасть в драгоценные объятья, можно и не такое вытворить.