— Мне не нужно, — ответила Водичка, стаскивая и развязывая вещевой мешок. Порылась внутри. — Если вы забыли, моя вторая работа — наблюдение. — Она вынула небольшую подзорную трубу, бронза и слоновая кость. — В этой пять линз. Нашла их подле кургана Брайтго в Натилоге.
— Подле?
— Ладно, внутри. Древность, но с ними я пересчитаю те волоски.
Аникс Фро сжимала свою трубу, словно дубину. Даже сделала пару шагов в направлении Водички, прежде чем Фолибор деликатно оттащил ее и обезоружил.
Водичка раздвинула трубу. Прибор издал четкое щелк, принимая новое положение. Уставилась в глазок…
— Ну? — спросил Снек.
— Вижу лист. Он огромен. На деле за таким можно скрыть целую армию.
— Нужен Омс, чтобы пошел и проверил, — решил Снек. — В чьем он взводе, а?
— Есть только три взвода, — заметил Фолибор. — Как вы можете не знать?
— Но в котором из трех?
— Ну, один это мы, осталось только два.
Аникс Фро фыркнула: — Как могут люди быть такими идиотами и оставаться в живых? Омс во взводе Штыря, капрал. Кажется, это Третий. А мы в Четырнадцатом легионе, хотя большая часть легиона вернулась в Бетрис или еще куда. Капитана звать…
— Ладно, только захлопни помойку, — буркнул Снек. — Иди туда, Аникс, и доложи Штырю о туземных карибу, что тут шпионят.
— Может, нужно сначала доложить нашему сержанту, капрал, — не спеша сказала Аникс. — Как думаешь?
— Точно. Да, скажи ему по пути. Иди же. На нас могут налететь в любой момент.
— Если бы мы налетели на них, было бы на ком скакать, — заметил Кожух.
— Глупости, — закатил глаза Снек. — Ты не сможешь скакать на карибу. Они низкие.
— И на туземцах тоже, — добавил Фолибор. — В точном смысле слова.
Аникс Фро не унялась. — А если Штырь не захочет посылать Омса?
Снек нахмурился. — Что? Но кого он пошлет?
— Водичку.
Водичка опустила трубу. — Не мой род работы. И он не пошлет Омса, ведь полный день и никто не сможет незаметно пересечь голое поле. Ясно?
Внезапная улыбка Аникс была злой. — Верно. Но убийца, способная скользнуть в тени, которых здесь даже как бы нет, вот она могла бы.
— Нет, ответила Водичка. — Он никого не пошлет, потому что все дело глупое. И зачем разговоры о магии? Я просто ассасин… Чего уставились?
Снек ткнул пальцем в Аникс. — Просто выполняй.
— Тотчас же, как Фолибор вернет трубу.
— В этом целое искусство, — говорил Бенжер. — Но тебе, Омс, следует это знать как никому. Любой маг практикует скрытность, даже если Мокра не его избранный садок. Вопрос в том, чтобы затаиться, верно? Держаться под завесой. Чтобы никто тебя не унюхал, и если ты не сможешь, тебе конец.
— Бенжер, — сказал Омс со вздохом, — конец приходит к каждому.
— Верно. Умереть через пятьдесят пять лет или умереть завтра. Выбирай.
— И никто не выбирает.
Бенжер был дальхонезцем. Хотя это, возможно, является заблуждением, многие знатоки магических искусств были уверены, что Мокра рожден в джунглях Даль Хона. Старый Император, вероятно, начинал заклинателем Мокра, прежде чем наткнулся на то, на что наткнулся. Или так полагало большинство магов. И он тоже был дальхонезцем. Может быть. Или нет. Омс мысленно качал головой. Одна мысль о Келланведе заводила в густую дымку смущения, словно любое с ними связанное воспоминание пробуждало тайное заклинание размахом в целый мир. Что казалось смехотворным.
— Я тут помочь тебе стараюсь, Омс.
— Прости, Бенжер. Забыл, о чем мы толковали.
— Вот вопрос, не так ли? То есть как можно пересечь открытое место, чтобы никто не заметил? Знаешь, когда сотни размалеванных дикарей скрываются в лесу, каждый из них непременно пялится именно в твоем направлении.
Омс потер заросший подбородок. — Послать Водичку.
— Согласен в принципе. Но ведь Штырь послал нас, а?
Они отошли от сержанта на два десятка шагов, а две из тяжелой пехоты, Скудно-Бедно и Скажу-Нет, спинами создавали им широкую покачивающуюся завесу. — Да, — согласился Омс, — тут есть о чем подумать.
— Нет, — ответил Бенжер. — Все знают, что ты Коготь. Вокруг тебя кипит темный садок. Не знаю, почему не видел раньше.
— Я не Коготь, — возражал Омс. — И даже если был, уже нет, и даже тогда не все Когти маги, так что я мог быть не магического сорта, если бы был вообще, а я не был. Суть в том, что я не знаю, что ты там видишь или что тебе кажется. Так или иначе, это не мое.