Роза Ветров. Дом Белозер
Мисселина Белозер[1] в гневе измерят шагами тронный зал. Единственный раз она поверила в своего отпрыска, возложила на него задание, и он всё с треском провалил. Как можно пустить эльфов на свою территорию? Неужели мужчины настолько бесполезны. Тяжёлые одежды правительницы с каждым её шагом наполняют помещение глухим звоном металлических пластин. Четыре сотни лет она у власти и ни одного достойного преемника на горизонте. Она стареет. В уголках глаз и губ прячутся глубокие морщины, на руках проступают пигментные пятна, грудь клонит вниз под тяжестью лет. Дроу редко живут дольше пяти столетий, как правило, умирают раньше и вовсе не от естественной смерти. В минувшем году Мисселине стукнуло пятьсот пятьдесят семь.
Её дети. Её прекрасные дочери. Все погибли. Глаза женщины наполняются слезами. Малышки. Невинные создания, но войны забрали их всех. Фурия отняла у неё пять дочерей. Хитрых, стройных, сильных. Остался только Турон – слабый и немощный недонаследник. Инфантильный мальчишка не сможет править. Он мягок, податлив, жалок, его сердцу знакомо сострадание и милосердие. Тонкие губы искривились в брезгливом выражении.
– Жааалок…– морщинистый рот выплёвывает слово подобно яду, – Как ты мог пойти на уступки? – королева поворачивается к стоящему на коленях сыну. – Смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь! – Мисселина презирает своего ребёнка. «Стоит в рабском поклоне. Трясётся от волнения. Бесполезный мальчишка. Нужно было принести его в жертву ещё при рождении, точно также, как и трёх его предшественников».
Турон ненавидит мать, старая как мир, она помнит времена Паучьей королевы. Её сердце не знает ничего кроме жестокости и контроля. Подчинение во всём. Прав у мужчины быть не должно. Любое проявление чувств равняется предательству. Он рождён младшим ребёнком, но любви никогда не знал. Его воспитывали преданным сыном, с детства учили угождать матери, но, всё, что он делал, лишь раздражало её. Неважно, даже если он был лучшим, Мисселина всё равно исторгала гнев. С возрастом Турон понял: его главная оплошность в том, что он мужчина – только женщина может править достойно. Турон поднимает глаза и гордо смотрит в ненавистное лицо осунувшейся матери:
– Мы получим шестьдесят процентов прибыли и сохраним патент на все разработки. Моей осведомлённости хватает для понимания ситуации в казне. Мы должны банку Тёмной Лилии почти миллион алмазных дукат. Это годовой бюджет нашей страны. Нам нужно покрыть хотя бы часть этого долга!
– Ты допустил присутствие светлых эльфов при дворе. Эти поганцы окажутся в самом сердце нашей жизни. Уж поверь, Лариэль пришлёт своего любимого сынишку, а тот не упустит шанса разнюхать всё! – стоящая в углу медная ваза с противным лязгом покатилась по полу. – Он явно больше дроу, чем ты! Ничтожный полукровка тебя провёл! Кому нужны твои деньги, когда враги получат своего шпиона в столице?
– Ты кругом видишь только шпионов да врагов! – Турон подскакивает, направляясь к выходу.
Хватит. Старая маразматичка погубит всю страну. Как можно быть такой упёртой? Нет уже давно никакой угрозы и политических тайн. Им нужны союзники и приток свежих средств в истощённую казну, а не тотальная закрытость. Принца трясёт от негодования. Всю свою жизнь он задыхается от древних устоев и смотрит, как его страна летит в бездну. Мать никогда не изменит традициям, она лучше умрёт и заберёт с собой остатки своего народа, чем вступит в союз с государством, возглавляемым мужчиной. Ежегодно, из-за стереотипов королевы, казна теряет крупные суммы, отказываясь от выгодных сделок. Его контракт с эльфами покрывает половину государственного долга.
– Стой! Я не отпускала тебя! Так хочешь править? Так, вперёд, убей кронпринца и трон твой. Докажи, что ты достоин носить имя моего дома!
Турон отказывается верить своим ушам. Мать окончательно сошла с ума и больше не думает о последствиях.
– Убить кронпринца во время его пребывания в нашем доме? Только за эти слова тебя стоило бы лишить титула и отправить прямиком к твоей Паучьей королеве!
Мисселина знала, что сын откажется. Слишком слаб. Слишком жалок. О, если б древняя богиня могла вернуть её дочерей, она бы лично принесла в жертву бесполезного мальчишку вместе с половиной двора. Какое разочарование постигает, когда смотришь на своего ребёнка и видишь это. Предатель всех устоев, всего, во что она верит. Пустить светлого эльфа в родные стены и даже не чувствовать за это вины.