— Добро пожаловать, господин Сиддхарта! — сказал он громко, чтобы все уши могли узнать личность гостя. — Добро пожаловать в эту соловьиную округу, ароматные сады и мраморные залы этого скромного заведения! Приветствую также и твоих всадников, которые проехали с тобой немалый путь и, без сомнения, найдут здесь отдых и достойный прием, как и ты сам. У меня ты найдешь все, что тебе нравится, как бывало много раз в прошлом, когда ты живал в этих залах с другими знатными гостями и благородными посетителями, слишком многочисленными для перечисления…
— И тебе добрый вечер, Хаукана! — крикнул принц, потому что день был жаркий, а речь хозяина гостиницы текла, как река, и могла литься вечно. — Впусти нас поскорее в эти стены, где среди прочих качеств, слишком многочисленных для перечисления, есть также и прохлада.
Хаукана быстро поклонился и, взяв под уздцы белую кобылу, провел ее через ворота во двор; он придерживал стремя, пока принц не спешился, а затем передал лошадей конюху и послал мальчишку подмести улицу.
В гостинице гости первым делом вымылись, стоя в мраморной ванне, в то время как слуги лили им воду на плечи. Затем они умастили себе кожу, по обычаю касты воинов, надели свежую одежду и прошли в обеденный зал.
Трапеза тянулась до вечера, до тех пор, пока воины потеряли счет блюдам. Принц сидел во главе длинного низкого стола. Направо от него три танцора вели сложный танец, позванивая цимбалами; выражение их лиц точно соответствовало каждому моменту танца, а четыре музыканта под вуалями исполняли подходящую старинную музыку. Стол был покрыт богато вытканными скатертями с изображениями охоты и сражений: всадники на слизардах и лошадях поражали копьями и стрелами крылатую панду, огненного петуха и растение с драгоценными стручками; зеленые обезьяны боролись на вершинах деревьев; птица Гаруда держала в когтях небесного демона и била его клювом и крыльями; из глубин моря вылезала армия рогатых рыб, зажимавших в соединенных плавниках розовые кораллы и глядевших на строй людей в камзолах и шлемах; те копьями и факелами препятствовали рыбам выйти на берег.
Принц ел очень умеренно. Он слушал музыку, иногда смеялся шуткам своих людей. Он потягивал шербет, кольца его звякали о стекло чаши.
Рядом возник Хаукана.
— Все ли хорошо, господин?
— Да, добрый Хаукана, все хорошо, — ответил принц.
— Ты ешь не так, как твои люди. Тебе не нравится пища?
— Пища великолепна и приготовлена отменно, дорогой хозяин. Тут, скорее, виноват мой аппетит, он плох в последнее время.
— А! — понимающе сказал Хаукана. — У меня есть особенная вещь! И только ты сумеешь правильно оценить ее. Она очень давно стоит на особой полке в моем погребе. Бог Кришна каким-то образом сумел сохранить ее в веках. Он дал мне ее много лет тому назад, потому что здешний приют не показался ему неприятным. Я сейчас принесу ее тебе.
Он поклонился и вышел.
Вернулся он с бутылкой. Принц, даже не видя этикетки, узнал форму бутылки.
— Бургундское! — воскликнул он.
— Именно, — сказал Хаукана. — Привезено очень давно из исчезнувшей Уратхи.
Он понюхал пробку и улыбнулся, затем налил немного в грушевидный стаканчик и поставил перед гостем.
Принц поднял стаканчик и вдохнул букет. Затем сделал медленный глоток и закрыл глаза.
В зале затихли из уважения к удовольствию принца.
Когда он поставил стаканчик, Хаукана снова налил сок винограда «Черный пино», который в этой стране не произрастал.
Принц не дотронулся до стаканчика, а повернулся к Хаукана и спросил:
— Кто старший музыкант в этом доме?
— Манкара, — ответил хозяин, указывая на седого мужчину, присевшего за служебный стол в углу.
— Он стар не телом, а годами, — сказал принц.
— О, тогда это Дель, если его можно считать музыкантом. Он говорит, что когда-то был им.
— Кто это — Дель?
— Мальчик при конюшне.
— А, понятно. Пошли за ним.
Хаукана хлопнул в ладони и приказал появившемуся слуге сходить на конюшню, привести грума в приличный вид и срочно доставить к обедающим.
— Прошу тебя, не трудись приводить его в приличный вид, пусть просто придет сюда, — сказал принц.
Он откинулся на сиденье и ждал, закрыв глаза. Когда грум предстал перед ним, он спросил мальчика: