Только тут мог он проконсультироваться с гигантским компьютером Панотам о вероятном местонахождении человека, обозначенного им пока как X, но чью личность он уже с уверенностью установил. Информация должна быть в памяти компьютера, хотя мало кто знал, как именно следует задать машине нужный вопрос.
По дороге сюда доктор Пелс останавливался на разных планетах, чтобы задать те же вопросы — удача сэкономила бы уйму времени. Может быть, на СЭЛе придется ждать доступа к компьютеру целый год — основные программы, касающиеся здоровья миллионов людей, имели автоматический приоритет.
Так что он избрал окольный путь к СЭЛу, центр Объединенных Лиг. Концерты струились вокруг него, инструментарий для исследования смерти был приведен в полную готовность. Он сомневался, что вообще сможет достигнуть СЭЛ а, или что нужда в этом станет неодолимой. Из двадцатилетней борьбы с МВАЛАХАРАН КХУРР, дейбианской лихорадкой, он сделал вывод, что сможет найти нужные ему следы там, где обычный человек увидит изолированные друг от друга явления. Он был уверен, что найдет по этим следам нужного человека и выведает у него, каким же оружием можно казнить еще одного Джека-Потрошителя.
Темп музыки увеличивался, и в десяти секундах от вечности доктор Пелс обнаружил зубы в белой, белой усмешке. Скоро, скоро получит он ответ от ночной тигрицы…
Когда он проснулся, хронометр показал, что прошло двое с половиной суток. Он сел, схватил флягу с водой и жадно припал к ней — после катарсис-комы всегда ужасно хотелось пить. Утолив жажду, он почувствовал прилив сил — каждая клеточка его организма пела в полной гармонии с окружающим миром.
Такое равновесие держалось обычно несколько дней…
Прошло еще пять минут, и он заметил, какое в этот день приятное безоблачное утро.
При помощи воды и носового платка он поспешно очистил тело. Потом одел чистую одежду, скатал постель, нашел свой посох и отправился в путь. Тропа шла под гору, и он принялся насвистывать. Казалось, что через лес шел кто-то другой, много лет назад. Меньше чем через час он шел уже по ровной земле, мимо первых домов и скоро, сам того не заметив, очутился на главной улице маленького городка.
Он остановил прохожего и спросил, где больница. Потом он задал этот же вопрос на втором главном языке планеты и получил в ответ не пожатие плечами, а направление — десять кварталов, никаких проблем.
Приближаясь к восьмиэтажному зданию больницы, ом извлек из кармана узкую хрустальную полоску. Подключенная к компьютеру, она скажет врачам все, что им нужно знать о Гейделе фон Хаймаке.
Однако когда он вошел в задымленную, замусоренную приемную, то обнаружил, что представляться нет надобности. Регистраторша, брюнетка средних лет, облаченная в какую-то серебристую, перетянутую на талии поясом хламиду, вскочила и подбежала к нему. На цепочке вокруг ее шеи болтался экзотический местный амулет.
— Мистер X! — воскликнула она. — Мы так волновались! Говорили, что…
Он прислонил посох к вешалке.
— Малышка…
— Люси все еще держится, слава богам. Мы слышали, что вы летели сюда, потом радиосвязь прервалась и…
Трое других обитателей приемной — двое мужчин и одна женщина — не сводили с него глаз.
— Минутку.
Она вернулась к своему столу, нажала несколько кнопок на панели и заговорила в микрофон:
— Пошлите кого-нибудь в приемную встретить мистера X. — И ему: — Садитесь.
— Спасибо, я постою.
Она снова посмотрела на него, и взгляд ее голубых глаз почему-то заставил его почувствовать себя неуютно.
— Так что же случилось? — спросила она.
— Потеря мощности в нескольких системах сразу, — ответил он, глядя в сторону. — Мне пришлось посадить машину на брюхо и остаток пути пройти пешком.
— Далеко?
- Да.
— Столько времени, и ни единого сообщения… Мы уже начали думать, что…
— Прежде чем войти в город, мне нужно было предпринять кое-какие медицинские предосторожности.
— Да, да, конечно… Мы все так рады, и я надеюсь, что…
— И я тоже, — сказал он, и на мгновение перед его глазами встали девять могил на тропе.
Открылась одна из дверей, из нее вышел человек, заметил его, шагнул вперед.
— Хелман, — сказал он, протягивая руку. — Я лечу эту девочку Дорн.
— Тогда вам захочется познакомиться вот с этим, — сказал Гейдель и протянул ему сверкающую полоску.
Доктор был примерно пяти с половиной футов ростом и очень розовый. То, что осталось от его волос, клочьями свилось на висках. Гейдель заметил, что, как и у всех знакомых ему врачей, ладони и ногти Хелмана казались самыми чистыми из всего, что находилось в помещении. Его правая рука, украшенная браслетом непривычной формы, вцепилась в плечо Гейделя и повлекла его в дверь. Сам врач при этом говорил: