— О да, мистер X, спасибо!
Девочка схватила камень и потерла его сначала о ладонь, потом о больничный халат.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Лучше, куда лучше!
Гейдель пристально всмотрелся в ее крохотное личико — черные глаза под черными бровями, галактика сверкающих веснушек. В лице этом было больше красок жизни, чем тридцать шесть часов назад, когда лечение только началось. Дыхание девочки стало свободнее, она могла уже сидеть, обложившись подушками, и подолгу разговаривать. Температура упала, кровяное давление стабилизировалось. Она стала даже проявлять любопытство, столь естественное для ребенка ее возраста. Гейдель считал, что потрудился не напрасно, и не вспоминал о девяти могилах и о других, на других планетах.
— …Мне так хочется побывать на Клаане, — говорила она, — увидеть ее голубое солнце и одиннадцать лун…
— У тебя вся жизнь впереди, — > ответил Гейдель, но, попробовав заглянуть вперед, он не смог увидеть ее иначе, как замужем за каким-нибудь местным парнем, домохозяйкой в Италбаре на все дни своей вновь обретенной жизни. Только оранжевый камешек останется, чтобы напомнить ей о детских мечтах. Ну что ж, могло быть и хуже, подумал Гейдель, вспомнив ночь, проведенную на холме над городом. Вряд ли кто будет возражать против того, чтобы кончить свои дни в таком приятном городе, как Италбар…
В палату вошел доктор Хелман, кивнул в знак приветствия, схватил девочку за левое запястье и уставился на свой хроно.
— Ты волнуешься, Люси? — заявил он, опуская запястье на одеяло. — Наверное, мистер X. перевозбудил тебя рассказами о своих приключениях.
— Нет, нет! — воскликнула она. — Мне так нравится слушать его! Смотри, какой камень он подарил мне с Клааны! Там голубое солнце и одиннадцать лун! Этот камушек принесет мне счастье! Люди там живут в море…
Доктор посмотрел на камень.
— Красивый…
- Почему Хелман не улыбается? — спросил себя Гейдель. — Я бы на его месте прыгал от радости.
Гейдель собрал остальные камешки и сложил их в сумку с монограммой.
— Вот и пришла мне пора уходить, Люси. Я счастлив, потому что ты выздоравливаешь. Если мы больше не увидимся, знай, что мне было очень интересно поговорить с тобой… Будь хорошей девочкой.
Он встал и вместе с доктором Хелманом направился к двери.
— Но ты вернешься? — крикнула Люси, и глаза ее широко раскрылись. — Ведь ты придешь еще, правда?
— Я еще не знаю, — ответил ей Гейдель. — Там видно будет…
— Приходи… — закрыв за собой дверь в палату, Гейдель не расслышал конца фразы.
— Удивительно! — произнес Хелман. — Я просто не верю своим глазам.
— Как остальные?
— У всех, кого вы навестили, положение или стабилизировалось, или стало чуть получше. Интересно, в чем же все-таки здесь дело… Кстати, ваша кровь, по утверждению лаборатории, — еще большая мешанина, чем казалось тем, кто исследовал ее раньше. Им хотелось бы взять побольше ее образцов и отправить на дальнейшее исследование в Ландсенд.
— Нет! — отрезал Гейдель. — Я знаю, что такое моя кровь, и, послав ее в Ландсенд, невозможно узнать о ней что-нибудь новое. Если они все-таки заинтересуются, пусть запросят компьютер Панопат на СЭЛе. Кровь мою исследовали сотни раз, и никто не осмелился сделать никаких определенных выводов… И не забывайте, что скоро она снова станет смертельно опасной. Мне пора уходить.