Беседуя, двое мужчин подошли к лифту.
— Этот «баланс», о котором вы говорите, — сказал доктор Хелман, — …ничего подобного просто не может быть! По вашим рассказам, патогены формируются в батальоны, сражаются друг с другом, а потом вдруг подписывают перемирие на определенный срок, который никто из них не нарушает! Человеческий организм просто не может функционировать подобным образом!
— Знаю, — ответил Гейдель, входя в лифт, — это всего лишь аналогия, и, как я уже говорил, хоть я доктор, но не медицины. Я придумал простые, прагматические термины для объяснения происходящего со мной, а вы уж интерпретируйте их, как заблагорассудится. Кроме меня, в мире нет экспертов по этому вопросу.
Лифт опустил их на нижний этаж.
— Зайдем ко мне в кабинет? — предложил Хелман. — Вы покидаете нас, и я знаю, куда и когда прилетит аэрокар. Очевидно, вам хочется уйти в холмы и претерпеть очередную кому. Мне хотелось бы понаблюдать и…
— Нет! — отрезал Гейдель. — Об этом не может быть и речи! Я никому не разрешаю приближаться ко мне в такие моменты. Это слишком опасно.
— Мы могли бы изолировать…
— Нет, и еще раз нет. На моей совести и так слишком много напрасных смертей. То, что сделано мной в Италбаре, — слабая попытка хоть как-то расплатиться за них. Я не могу сознательно рисковать жизнью людей, пусть даже профессионально подготовленных для того, чтобы, рисковать ею. Поймите меня правильно — сколь бы ни были адекватны меры предосторожности, всегда может что-то сломаться, испортиться…
Хелман слегка пожал плечами.
— Если вы когда-нибудь передумаете, мне хотелось бы возглавить эту работу.
— Спасибо… Мне пора.
Хелман пожал ему руку.
— Спасибо за все. Боги смилостивились над нами.
Скорее, над твоими пациентами, подумал Гейдель и сказал:
— Желаю удачи, доктор.
Он вышел в холл.
— …Благословят вас! — воскликнула женщина. — Пусть боги благословят вас!!!
Когда Гейдель проходил мимо, она схватила его за руку. Мать Люси.
— С ней теперь все в порядке, — ответил Гейдель. — Очаровательная девчушка.
Пока женщина держалась за левую руку Гейделя, правую энергично тряс изможденного вида мужчина в широких брюках и свитере. Его морщинистое лицо расплылось от улыбки, обнажившей ряд неровных зубов.
— Огромное вам спасибо, мистер X! — говорил он. Ладонь его была липкой от пота. — Мы молились в каждой церкви города, мы и все наши друзья… Молитвы наши были услышаны! Пусть все до единого боги благословят вас! Вы не откажетесь поужинать с нами сегодня?
— Спасибо, но у меня совершенно нет времени… до того, как за мной прилетят, мне необходимо кое-что сделать…
Когда Гейдель отбился наконец от них, он увидел, что больничный холл заполнен большой толпой. Среди гула голосов он услышал многократно повторяемое «мистер X».
— Как вы сделали это, мистер X? — доносилось с пяти сторон одновременно. — Можно взять у вас автограф?.. У моего брата аллергия, не могли бы вы?.. Мне хотелось бы попросить вас присутствовать сегодня на. службе, мистер X. Моя паства… Сэр, не скажете ли вы что-нибудь для местной прессы?
— Ради всего святого! — взмолился он, глядя в лица и объективы. — Мне НУЖНО идти! Мне очень лестно такое внимание, но мне НЕЧЕГО сказать! Пожалуйста, пропустите меня!
Холл уже заполнился, и входная дверь не закрывалась под напором рвущихся внутрь тел. Люди поднимали детей повыше, чтобы те рассмотрели новоявленного святого получше. Гейдель глянул на вешалку, и увидел, что посох его исчез; глянул через окно на улицу, и увидел, что толпа собирается уже и перед больницей.
— …Мистер X, я пекла их сама… Я отвезу вас, куда угодно!.. Каким именно богам вы молитесь, сэр? Эта проклятая аллергия!..
Гейдель отошел к столу и нагнулся к сидевшей за ним женщине.
— Меня не предупредили… — начал было он.
— Мы и сами не ожидали! Они собрались буквально в считанные минуты. Возвращайтесь в коридор, а я скажу им, что внутрь никому нельзя. Сейчас кто-нибудь проводит вас к служебному входу.
— Спасибо.
Он скрылся за указанной дверью, приветливо помахивая рукой и улыбаясь людям. Толпа издала громкий вопль — комбинацию «X!» и «Ура!»
Гейдель постоял немного в коридоре, потом появился санитар и отвел его к задней двери.
— Разрешите подвезти вас? — попросил санитар. — Если толпа опять узнает вас, люди пойдут следом и будут досаждать…
— Хорошо, — согласился Гейдель. — Подбросьте меня несколько кварталов в направлении холмов.