Она рискнула посмотреть и увидела, что Гораций отодвинулся и сам читает газету.
Быстро решившись, она встала и подошла к нему.
— Капитан Малакар…
Она хотела сказать это смело, но горло ее пересохло, и голос упал до шепота.
Он повернулся и уставился на нее, потом бросил быстрый взгляд на Горация, поднял правый указательный палец и приложил к губам.
— Привет. Как тебя зовут?
— Джакара.
На этот раз ее голос прозвучал увереннее.
— Ты здесь работаешь?
Она кивнула.
— Занята сегодня?
Она отрицательно замотала головой.
— Клерк!
Гораций отложил газету.
— Да, сэр.
Он ткнул большим пальцем в сторону Джакары.
— Ее.
Гораций вздохнул, сглотнул, на лице его отразилось беспокойство.
— Сэр, тут есть одно обстоятельство, о котором мне хотелось бы вас… — начал он.
— Ее! — повторил Малакар. — Записывай!
— Как пожелаете, сэр, — сказал Гораций, вытаскивая регистрационный бланк и ручку.
— Но…
— Меня зовут Роди Джимсон, я из Маадода на Кампоре. Платить сразу или потом?
— Сразу, сэр. Восемнадцать монет.
— Сколько это в долларах ДИНАБ?
— Четырнадцать с половиной.
Малакар извлек пачку банкнот и расплатился.
Гораций открыл рот, закрыл его, потом сказал:
— Если вам что-нибудь не понравится, немедленно дайте мне знать.
Малакар кивнул и нагнулся за багажом.
— Секундочку, я. вызову робота.
— В этом нет необходимости.
— Отлично. В таком случае Джакара покажет вам дорогу.
Клерк нервно покрутил ручку, сдался, и снова углубился в газету.
Малакар пошел за Джакарой к лифту, вглядываясь в ее фигуру, прическу, стараясь вспомнить лицо.
— Шинд, приготовься принимать и передавать, — послал он, когда они вошли в лифт.
— Готов.
— Джакара, не удивляйся, и вообще не подавай никаких признаков того, что слышишь меня. Откуда ты знаешь меня?
— Так ты телепат?!
— Отвечай только на вопросы и не забывай при этом, что я могу обрушить половину этого здания, махнув рукой в нужном направлении.
— Здесь нам выходить, — сказала Джакара вслух.
Они вышли из лифта, и она повела его направо по полосатому коридору, свет в котором испускали только плинтуса. Эффект был дразнящим и полным — такое освещение придавало облику идущей перед ним девушки что-то звериное. Малакар принюхался и уловил слабый запах наркотических паров. Вблизи вентиляторов запах чувствовался сильнее.
— Я много раз видела твои фотографии, много читала… Поэтому и узнала тебя. Вообще-то, у меня собраны все твои биографии, даже две, изданные в ОЛ.
Малакар громко рассмеялся, послал Шинду сигнал: «Конец передачи, но продолжай принимать», потом:
— Она не врет, Шинд?
— Нет, она восхищается вами, но сильно нервничает.
— Значит, никаких ловушек?
— Нет.
Джакара остановилась перед дверью, открыла ее своим ключом, но, вместо того чтобы войти самой или пропустить Малакара, загородила ему путь. Лицо ее подергивалось, и вид был такой, будто она вот-вот заплачет.
— Не смейся, когда войдешь, — сказала она. — Пожалуйста. Что бы ни увидел.
— Не буду.
Тогда она шагнула в сторону.
Малакар вошел в комнату и осмотрелся. Первым делом он заметил хлысты, потом — фотографию над кроватью. Он поставил чемоданы на пол и продолжал смотреть. Донесся звук закрываемой двери. Комната была примером аскетизма. Серые стены и тускло поблескивающие поверхности. Единственное окно плотно закрыто ставнями.
Малакар начал понимать.
— Да, — сказал Шинд.
— Приготовься передавать и принимать.
— Готов.
— Эта комната просматривается? Прослушивается?
— Не совсем так. Это было бы незаконно. Однако есть способы попросить о помощи или включить мониторы.
— Что-нибудь из этого сейчас работает?
— Нет.
— Значит, никто не услышит нашего разговора?
— Нет, — ответила Джакара вслух. Малакар обернулся и посмотрел на нее — спина и ладони прижаты к двери, широко раскрытые глаза, сухие губы.
— Не бойся, — сказал он. — Ведь ты спишь со мной каждую ночь, правда?
Она не ответила, чувствуя себя крайне неловко. Он снял плащ и еще раз осмотрелся.
— Куда можно его повесить посушиться?
Она шагнула вперед, ухватилась за плащ.