— Давай. Я повешу его над ванной.
Она вырвала плащ из рук Малакара, нырнула в узкую дверь и захлопнула ее за собой. Сразу же из-за двери донеслись звуки, будто ее рвало..
Малакар шагнул к двери, собираясь постучать и спросить, не нужна ли помощь.
— Не надо, — сказал Шинд, — оставь ее пока.
— Ладно… Выпустить тебя?
— Мне пока и здесь хорошо. Мой вид только еще больше расстроит ее.
Скоро Малакар услышал звук льющейся воды, дверь открылась и вышла Джакара. Он заметил, что ресницы ее мокры. Заметил он и то, какие ярко-голубые под ними глаза.
— Он скоро высохнет, — сказала она, — капитан…
— Спасибо. Все-таки зови меня Малакаром, а еще лучше Рори.
Он обошел кровать, чтобы повнимательнее рассмотреть фотографию.
— Похож… Откуда она?
Джакара посветлела и подошла, чтобы встать рядом.
— Из твоей биографии, которую написал Гиллан. Я увеличила ее и переделала на Объемную. Это — лучшая из всех, которые у меня есть.
— Не читал этой книги… Я все стараюсь сообразить, где же это меня так…
— Перед маневром «Параметр восемь», когда ты готовил Четвертый флот к заходу на Коклин. По книге, тебя сфотографировали за час до вылета.
Улыбнувшись, Малакар посмотрел на нее.
— Кажется, все так и было, — сказал он, и Джакара тоже улыбнулась.
— Сигарету? — предложил он.
— Нет, спасибо.
Тогда он закурил сам.
«— Как меня угораздило влипнуть в такую историю? — спросил себя Малакар. — Классический патологический случай преклонения перед герой и герой этот — я. Как вести себя в таких случаях? Наверное, если показать ей, что я САМ нервничаю, а потом попросить о незначительной помощи…»
— Слушай, — сказал он, — ты перепугала меня внизу, потому что никто не знал, что я собираюсь на Дейбу, и я уж никак не мог представить себе, что кто-то помнит мое лицо. Я выбрал это заведение, а не гостиницу именно потому, что здесь никого не интересуют имена и лица. Как ты увидела меня? Я хотел сохранить инкогнито и подумал, что меня уже раскусили.
— Но у тебя ведь дипломатическая неприкосновенность, не так ли?
— Я не собираюсь нарушать законы. По крайней мере, пока… Но мне нужна информация, конфиденциальная информация, и без лишнего шума.
Он смотрел Джакаре прямо в глаза.
— Могу я надеяться, что ты никому обо мне не расскажешь?
— Конечно. Как я могу поступить иначе? Ведь я родилась на территории ДИНАБ. Неужели я и в самом деле могу помочь тебе?
— Посмотрим, — сказал Малакар, усаживаясь на край кровати. — Если ты так любишь ДИНАБ, то почему ты здесь?
Джакара рассмеялась и уселась в кресло у противоположной от кровати стены.
— Посоветуй, как отсюда выбраться, и учти, что эта работа — единственная, которую я смогла здесь получить. Давай посчитаем, сколько нужно лет, чтобы набрать денег на билет.
— Ты здесь в рабстве или по контракту?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я незнаком с местными законами и думал, не придется ли вырывать тебя отсюда силой.
— Меня? Отсюда? Обратно в ДИНАБ?
— Ну конечно. Ведь ты этого хочешь?
Джакара отвернулась и тихо заплакала. Малакар сидел молча, не двигаясь.
— Прости, — сказала она. — Но есть еще кое-что…
Малакар улыбнулся.
— Что именно? Приятель, которого ты хочешь забрать с собой? Мы и это устроим.
Джакара вскинула голову, и глаза ее сверкнули.
— Ничего подобного! Ни один из здешних мне не нужен!
— Прости.
Она снова опустила глаза. Он стряхнул пепел в металлическую пепельницу на металлическом столике.
— Мне хочется сделать что-нибудь для ДИНАБ, помочь тебе в том деле, ради которого ты прилетел на Дейбу.
После долгого молчания Малакар спросил:
— Сколько тебе лет, Джакара?
— Точно не знаю, но где-то около двадцати шести. По крайней мере, я всегда так отвечаю на этот вопрос. Или двадцать восемь, или двадцать пять… Но только потому, что я еще молода, нельзя…
Подняв руку, он заставил ее замолчать.
— Я не буду отговаривать тебя. Ты и в самом деле можешь помочь мне, а про возраст я спросил тебя неспроста. Что ты знаешь о МВАЛАХАРАН КХУРР, или, другими словами, дейбианской лихорадке?
Джакара подняла глаза к потолку.
— Болезнь эта довольно редкая, и когда человек заболевает ею, кожа его чернеет. Говорят, она поражает центральную нервную систему, действует на дыхание и работу сердца. И еще что-то насчет жидкости… Клеточные мембраны перестают удерживать жидкость внутри клеток. Верно. Больному все время хочется пить, но жажда ничем не утоляется. Хотя ведь ты и сам доктор…