Он пошел со жрецом в центральное здание и спустился по лестнице в келью, где стоял бочонок сомы и две чашки.
— За твое здоровье и долгую жизнь, — сказал воин, поднимая чашку.
— За твоих ужасных покровителей — Яму и Кали, — ответил жрец.
— Спасибо.
Они залпом выпили крепкое питье, и жрец зачерпнул еще две чаши.
— Согреть горло в холодную ночь.
— Отлично.
— Приятно видеть, что некоторые путешественники уезжают, — сказал жрец. — Их набожность обогащает Храм, но они очень сильно утомляют служителей.
— За отъезд пилигримов!
— За отъезд пилигримов!
— Я думаю, что большинство их прибыло, чтобы увидеть Будду, — сказал Яма.
— Это правда. Но с другой стороны, они не хотят вызвать этим вражду богов. Так что, прежде чем идти в пурпурную рощу, они обычно приносят жертвы или дают Храму на молитвы.
— Что ты знаешь о так называемом Татагатхе и его учении?
Жрец отвел глаза.
— Я жрец богов и брамин. Я не желаю говорить об этом человеке.
— Значит, он насолил и тебе тоже?
— Хватит! Я пояснил тебе свои желания. Об этом я разговаривать не буду!
— Это не имеет значения. Оставим. Спасибо тебе за сому. Спокойной ночи, жрец.
— Спокойной ночи, воин. Пусть боги улыбаются на твоей дороге.
— И на твоей тоже.
Поднявшись по лестнице, Яма вышел из Храма и пошел через город.
Когда он подошел к пурпурной роще, на Небе было три луны, за деревьями слабо светили костры лагеря пилигримов, в небе над городом сияли отсветы огня. Влажный ветер шевелил растительность.
Яма бесшумно вошел в рощу.
Выйдя на освещенное место, он оказался перед рядами неподвижно сидящих фигур. Все они были в желтых плащах с капюшонами, натянутыми на головы. Они сидели тут сотнями, не издавая ни звука.
Яма подошел к ближайшей фигуре.
— Я пришел увидеть Татагатху, Будду.
Человек, казалось, не слышал.
— Где он?
Человек не отвечал.
Яма наклонился и посмотрел в глаза монаха. Человек как будто спал, их взгляды не встретились.
Тогда он возвысил голос, чтобы все в роще услышали:
— Я пришел увидеть Татагатху, Будду. Где он?
Он словно бы обращался к камням.
— Не думаете ли вы спрятать его таким манером? — крикнул он. — Не думаете ли вы, что, если вас много и вы одинаково оделись, я не найду его среди вас?
Только вздох ветра, идущего с другого конца рощи. Свет замерцал, зашевелились пурпурные листья.
Яма засмеялся.
— В этом, возможно, вы и правы, — согласился он. — Но когда-нибудь вам придется двигаться, если вы хотите остаться живыми. Я могу ждать так долго, как и всякий другой.
И он сел на землю, прислонившись к высокому дереву и положив на колени свой клинок.
Его тут же охватила дремота. Голова несколько раз кивала и дергалась вверх. Затем он уронил подбородок на грудь и захрапел.
Он шел через сине-зеленую равнину, и травы расступались перед ним. В конце этой тропы стояло массивное дерево, которое как бы не росло на земле, а держало весь мир своими корнями, а его ветви достигали звезд.
У подножия дерева сидел, скрестив ноги, человек с легкой улыбкой на губах. Яма знал, что этот человек — Будда, подошел и встал перед ним.
— Приветствую тебя, о Смерть, — сказал сидящий, увенчанный розовым ореолом, ярко сиявшим в тени дерева.
Яма не ответил, но вытащил свой клинок.
Будда продолжал улыбаться, а Яма, шагнув вперед, услышал звуки далекой музыки.
Он остановился и огляделся вокруг, подняв клинок вверх.
Они шли с четырех сторон, четыре Властителя, спустившиеся с гор Шумерну: впереди Хозяин Севера, сопровождаемый своими Якшасами, одетыми в золото, на желтых лошадях, в сверкающих золотом доспехах; затем Ангел Юга, в сопровождении своих воинов Кумбхаядов, на голубых конях, с сапфировыми щитами; с запада приближался тот, чьи Наги ехали на кроваво-красных лошадях, в красной одежде и несли перед собой коралловые щиты. Копыта лошадей не касались травы. В воздухе была слышна только музыка, и она становилась все громче.
— Зачем приближаются владыки мира? — спросил Яма.
— Они идут, чтобы унести мои кости, — ответил Будда, продолжая улыбаться.
Четыре Владыки натянули поводья. Их отряды остановились позади. Яма стоял перед Владыками.
— Вы пришли унести его кости… — сказал он. — А кто придет за вашими?..
Владыки спешились.
— Ты не можешь взять этого человека, — сказал Хозяин Севера, — потому что он принадлежит всему миру, а мы от имени всего мира будем защищать его.