— Пожалуй, ты прав, Яма. Но как это сделать?
— Мы не можем, но, возможно, скоро это произойдет само собой. Махартха раболепно встала на колени, закрыв лицо от моря.
— Ты стратег, Сэм, а я только тактик. Мы вернули тебя, чтобы ты сказал нам, как действовать. Прошу тебя, подумай об этом хорошенько, раз уж ты снова стал самим собой.
— Ты всегда подчеркиваешь эти последние слова.
— Ты прав, проповедник. Потому что ты не был в сражениях с тех пор, как вернулся из Нирваны… Скажи-ка, ты можешь заставить буддистов сражаться?
— Вероятно, но для этого я должен опять стать той личностью, которую теперь нахожу столь неприятной.
— Ну… может, и не придется, но держи это в уме на случай, если нам будет туго. Однако надежнее было бы каждую ночь упражняться перед зеркалом в той эстетической речи, которую ты выдал в монастыре Ратри.
— Мне не хотелось бы…
— Понятно. Тогда сделай это как-то по-другому.
— Лучше я буду практиковаться с мечом. Принеси мне его, и я дам тебе урок.
— Хо! Отлично! Получу урок и сам стану новообращенным.
— Тогда перейдем во двор, и я буду просвещать тебя.
Когда Ниррити в своем голубом дворце поднял руки, с палуб его боевых кораблей поднялись к небу ракеты и по дуге понеслись над городом Махартхой.
Когда он застегнул свою черную наклонную пластину, ракеты опустились на город и начались пожары.
Когда он надел сапоги, его флот вошел в гавань.
Когда его черный плащ был застегнут у горла, а черный стальной шлем надет на голову, его сержанты начали бить в барабаны под палубами кораблей.
Когда он подвесил меч к поясу, бездушные существа зашевелились в трюмах судов.
Когда он натянул перчатки из кожи и стали, его флот под ветром, направляемым Ракшасами, подошел к порту.
Когда он жестом приказал младшему стюарду Ольвиггу следовать за ним во двор, безгласные воины его поднялись на палубы и встали перед горящей гаванью.
Когда заурчали машины в черной небесной гондоле и дверь открылась, первый отряд вошел в Махартху.
Когда они долетели до Махартхи, город был взят.
В зеленых участках сада пели птицы. Рыбы, похожие на старинные монеты, лежали на дне голубого бассейна. Цветы были в основном красные, с крупными лепестками, но вокруг каменной скамьи попадались и желтые.
Она положила руку на белую стальную спинку скамьи и смотрела, как по плитам скользили его сапоги, когда он шел в ее направлении.
— Господин, это частный сад, — сказала она.
Он остановился и взглянул на нее — мускулистый, загорелый, с темными глазами и бородой. Лицо его ничего не выражало до тех пор, пока он не улыбнулся.
— Гости сюда не ходят, — добавила она, — для них есть сады в другом крыле. Пройдите через ту арку…
— В моем саду, Ратри, ты всегда была желанной гостьей, — сказал он.
— Ты…
— Кубера.
— Лорд Кубера! Но ты не…
— Не жирный. Знаю. Новое тело, и оно неустанно работало. Изготовляло оружие Ямы, транспортировало его…
— Когда ты прибыл?
— Только что. Я привез с собой Кришну вместе с грузом взрывателей, гранат, осколочных мин…
— Боги! Это было так давно…
— Да. Очень. Но я должен перед тобой извиниться, поэтому и пришел. Меня это мучило много лет. Прости меня, Ратри, за ту давнюю ночь.
— Брама, ты забыл, что Ниррити фанатик, сумасшедший. Ему не нужны ни Махартха, ни Лананда, ни Кейпур. Он хочет уничтожить наши Храмы и нас самих. В этих городах его интересуют не тела, а души. Он пойдет по стране, уничтожая каждый символ нашей религии, какой встретит, пока мы не станем с ним драться. Если мы ничего не сделаем, он, скорее всего, пошлет миссионеров.
— Значит, мы должны что-то сделать!
— Ослабим его, пока он идет. Когда он ослабеет достаточно — ударим! Отдай ему Лананду и Кейпур тоже, если понадобится. Даже Кильбар и Хамсу. Когда он ослабеет, разобьем его. Мы обойдемся и без этих городов. Сколько мы их сами уничтожили? И не вспомнишь!
— Тридцать шесть, — сказал Брама. — Давай вернемся в Небо, и я обмозгую это дело. Если я последую твоем совету, а он уйдет прежде, чем достаточно ослабнет, мы многое потеряем.
— Хотел бы поспорить, что не уйдет.
— Ты не свои кости бросаешь, Ганеша, а мои. Смотри, с ним эти проклятые Ракшасы. Давай-ка уйдем побыстрее, пока они нас не увидели.
— Да. Немедленно!
Они повернули своих слизардов в глубь леса.
Кришна отложил свирель, когда к нему прибыл посланец.
— Да? — спросил он.
— Махартха пала…
Кришна встал.
— И Ниррити готовится идти на Лананду.
— Что делают боги для защиты городов?
— Ничего. Вообще ничего.
— Пойдем со мной. Локапаласы собираются совещаться.
Отложенная Кришной свирель так и осталась лежать на столе.
В эту ночь Сэм стоял на самом высоком балконе дворца Ратри. Дождь с ветром бил его ледяными струями. Железное кольцо на его левой руке горело изумрудным блеском.
Падающая молния застыла в воздухе, когда он поднял руку, а грохочущий гром продлил свой рокот, став похожим на предсмертный крик всех драконов, которые жили когда-то где-то…
Огненные стихии превратили ночь в день, встав перед дворцом Камы.
Сэм поднял обе руки, и стихии, все, как одна, поднялись в воздух и зависли высоко в небе.
Он сделал жест, и они полетели над Кейпуром, с одного конца города до другого.
Там они закружились кольцом, затем разделились и стали танцевать в грозе.
Он опустил руки. Стихии вернулись и снова встали перед ним.
Он не двигался. Он ждал.
После ста ударов сердца из ночи пришло и сказало ему:
«Кто ты, чтобы командовать рабами Ракшасов?» «Приведи ко мне Тараку», — сказал Сэм.
«Смертные мне не приказывают!» «Тогда посмотри на пламя моей истинной сущности, пока я не привязал тебя к металлическому флагштоку на все то время, пока он стоит».
«Связывающий! Ты жив?» «Приведи мне Тараку», — повторил Сэм.
«Сейчас, Сиддхарта. Твоя воля будет исполнена».
Сэм хлопнул в ладоши, и стихии взвились к небу, и над Сэмом снова была темная ночь.
Владыка Адского Колодца принял человеческую форму и вошел в комнату, где в одиночестве сидел Сэм.
— Последний раз я видел тебя в день Великой Битвы, — сказал Тарака. — Потом, я слышал, боги нашли способ обезвредить тебя.
— Как видишь, они этого не сделали.
— Как ты снова пришел в мир?
— Господин Яма — Красный — вернул меня обратно.
— Его сила в самом деле велика?
— Это достаточно доказано. Как дела у Ракшасов?
— Хорошо. Мы продолжаем нашу борьбу.
— Да? Какими методами?
— Мы помогаем твоему старому союзнику — Черному, Господину Ниррити, в его кампании против богов.
— Я так и думал. Поэтому я и вызвал тебя.
— Хочешь поехать с ним?
— Я обдумал это очень основательно и, несмотря на возражения моих товарищей, очень хочу ехать с ним, но при условии, что он заключит договор с нами. Я хочу, чтобы ты передал ему мое предложение.
— Какое предложение, Сиддхарта?
— Что Локапалас — Яма, Кришна, Кубера и я — будем сражаться вместе с ним против богов и приведем с собой всех поддерживающих нас, всю силу и оборудование, если он согласится не воевать с последователями буддизма или индуизма, пока они существуют в мире, с целью обращения их в его веру, и, кроме того, не станет подавлять Акселерационализм, как делали боги. Когда он даст тебе ответ, посмотришь на его пламя и скажешь мне, искренне ли он говорил;
— Думаешь, он согласится?
— Думаю. Он знает, что, если боги не будут больше силой насаждать индуизм, как они это делают, Ниррити получит обращенных. Он видит, что я сумел сделать с буддизмом, несмотря на противодействие богов. Он считает, что его путь — единственно правильный и предназначен для выигрыша в соревновании. Я думаю, он согласится на честное сотрудничество. Передай ему это предложение и принеси ответ. Согласен?