На запястьях статуи были цепи, почти такие же, как у самого Кратоса. Теперь он увидел заполированные стыки там, где раскинутые в гостеприимном жесте руки соединялись с сильным торсом, как будто их суставы отличались от человеческих.
Кратос вернулся к жертвеннику, снова подпрыгнул и ухватился за цепь, затем раскачался и схватил вторую. Чтобы потянуть за обе цепи разом, ему пришлось неимоверно напрячь руки и спину — мышцы вздулись буграми. Он понял наконец, почему женщина не смогла сама воспользоваться потайным ходом и увести туда ребенка. Чтобы сдвинуть с места эти рычаги, потребовалась бы сила трех-четырех мужчин.
Или одного Спартанского Призрака.
Руки Зевса опустились и соединились ладонями вверх; пальцы указывали на очаг за спиной у Кратоса. Этот очаг приподнялся над полом, опираясь на толстые бревна, а под ним виднелось темное отверстие.
Натяжение цепей не исчезло, а это означало, что стоит Кратосу их отпустить, как очаг с грохотом упадет на место. Но спартанец и раньше имел дело с такими устройствами. Он уперся ногами в бедра мраморного Зевса и прогнулся что было сил, затем бросил цепи и стремительно прыгнул головой вперед. С таким звуком, словно от скалы откололся огромный валун, каменная плита обрушилась, едва не попав Кратосу по пяткам.
Он приземлился, больно ударившись о сырые камни. Вокруг царил кромешный мрак. Опасливо поглядев наверх, Кратос не нашел ни единой щели, сквозь которую бы проникал свет. Минотавры ни за что не догадаются, куда он подевался, — они не настолько умны и вряд ли страстно возжелают его отыскать.
Однако это не означало, что можно почивать на лаврах. Оракул ждет.
Кратос встал, но почти сразу рухнул на колени — страшно кружилась голова. Снова стало нечем дышать, а обожженная спина заныла с новой силой. Если бы у него было немного времени, чтобы залечить раны…
Но времени не оказалось вовсе. Спартанец услышал, как минотавры наверху стучат топорами по статуе Зевса. Скорее всего, им не удастся найти потайной ход, но как-то ведь они догадались о способе исчезновения Кратоса! Правда, не придумали ничего лучше, чем разрушить статую.
Кратос провел рукой по лицу и вдруг расхохотался. Минотаврам не нужна смекалка, чтобы пойти за ним, достаточно следов, которые он сам оставил! Ведь он же весь в крови циклопа. Кровавые пятна привели минотавров к статуе Зевса, а отпечатки рук на цепях показали, что он сделал, чтобы сбежать. Еще пара минут, и они будут здесь.
Спартанец снова попытался встать, но ноги не слушались. Он сел, все еще задыхаясь от напряжения, от усталости. Но откуда-то из глубин его сущности, из самого сердца пришла решимость. Он — спартанец. Он был Кулаком Ареса.
Внезапно он вскрикнул, снова одолеваемый кошмарами.
Храм. Старуха и те, кто внутри… Женщина и ребенок… И он их…
Мощным рывком Кратос поднял себя на ноги, опираясь о стену. Закрыв глаза, он медленно поворачивался кругом, пока не ощутил лицом легкого дуновения, затем неуверенно двинулся в ту сторону, откуда шел сквозняк, и только через несколько десятков шагов, ни разу не наткнувшись на стену, решил открыть глаза. Они уже привыкли к темноте, и Кратос вскоре заметил слабый свет в дальнем конце узкого, низкого туннеля.
Он не спеша зашагал по направлению к свету, высматривая ловушки. Спартанцу подумалось, что если бы он сам прокладывал этот туннель, то непременно вырыл бы яму, чтобы чужак провалился в нее и сломал ногу. Если же строитель проявил изобретательность, то здесь вполне могут оказаться натянутая проволока, подвешенные молоты и прочие опасности, о которых хозяева знают, а вот для незваных гостей они будут неприятным сюрпризом.
Тем временем свет становился ярче и манил к себе, а ловушек не было. Кратос ускорил шаг. Он почти бежал, когда вдруг кто-то позвал его:
— Кратос.
Спартанец подумал, что Арес обнаружил туннель и лично явился за ним. Сжав в дрожащих руках клинки, он повернулся к маленькой точке, светившейся в темноте.
— Покажись. Мы можем все решить здесь и сейчас.
Мышцы Кратоса подрагивали от усталости, но если он наконец встретился со злейшим врагом, то готов умереть как спартанец.
Внезапная вспышка вынудила его прикрыть глаза рукой. Щурясь, Кратос увидел, как из мерцающего облака, похожего на ярко-голубое летнее небо, искрящееся солнечными отблесками, ему навстречу шагнул крупный мускулистый человек. По серым кудрям из грозовых туч и такой же бороде спартанец мгновенно узнал, кто перед ним. Он догадался бы, даже если бы не видел его статую несколькими минутами ранее.