Я ударяю обеими руками по его груди.
— Прекрати.
— Ты дрожишь, детка. Я задел какой-то нерв?
Я смотрю на него.
— Ты не имеешь права судить меня.
— Я и не сужу. Я пытаюсь узнать тебя получше, как ты сделала это со мной раньше.
Этот ублюдок снова пошел на обострение. Ему не понравилось, что я задаю вопросы, и он решил сделать это, чтобы преподать мне урок.
Жаль для него, но я не отступлю.
— Разве ты не мог просто спросить, какой у меня любимый цвет, группа и фильм?
— У тебя нет любимого цвета, так как ты носишь их все. Твоя любимая группа — Nirvana, так как их песни есть во всех твоих историях в Instagram. Твой любимый фильм — «Зачатие», согласно картине, которую ты опубликовала год назад на своем IG с подписью: «Вдохновение от моего любимого фильма «Зачатие»». Ты также любишь мороженое со вкусом шоколада и вишни — вместе, с твоим дедушкой по отцовской линии, а также стиль «шорты и майка». У тебя комплекс неполноценности из-за таланта матери и братьев, из-за чего со временем ты выглядишь се более неловко на семейных фотографиях. Вероятно, это началось в раннем возрасте и накапливалось годами, пока не довело тебя до этого обрыва.
Мои ногти впиваются в его грудь, желая — нет, нуждаясь — причинить боль.
— Откуда... откуда, черт возьми, ты все это знаешь?
— Я хорошо наблюдаю и связываю закономерности.
— Преследуешь, ты имеешь в виду.
— Если ты предпочитаешь этот ярлык. — Он обхватывает мою руку, прижимая ее к своей груди. — Ты все еще дрожишь. Хочешь, чтобы я оставил эту тему и позволил тебе вернуться в свой безопасный кокон, как маленькая мисс Острич...
— Я не хотела убивать себя. — Я прервала его. — Да, я часто думала об этом, когда боль становилась слишком сильной, и я хотела, чтобы она просто прекратилась, но все равно не сделала бы этого, потому что бы пожалела об этом. Я буду чувствовать себя дерьмово из-за того, что подвергаю свою семью и друзей такому испытанию, и, возможно, это не сработает. Что, если боль не прекратится? Что если она станет в десять раз хуже?
— Ты ничего не почувствуешь после смерти.
Я фыркнула, на самом деле чувствуя облегчение от того, что разговариваю об этом с бессердечным монстром, а не с кем-то, кому мои слова причинят боль.
— Ты так думаешь об утешении?
— Я не знаю, как это сделать, но вот что я знаю. —Он гладит мою руку, которая лежит под его. — Я сделаю так, что у тебя больше никогда не будет таких мыслей.
— Это говорит тот, кто просил меня сброситься со скалы, чтобы он мог сфотографировать мое падение.
— Но ты этого не сделала. Как ты сказала, ты не хочешь убивать себя, и я тебе верю.
Мои губы разошлись. Он... что?
Почему он мне верит? Даже я сама себе иногда не верю. В моей голове сидит ненадежный рассказчик, который постоянно бросает меня во все стороны.
Забудьте об этом.
Я просто не попаду в паутину, которую плетет Киллиан.
Стараясь оставаться бесстрастной, я вырываю руку из его.
— Ты можешь позволить мне закончить инициацию сейчас?
Он постукивает пальцем по своему бедру.
— Почему ты так заинтересована в том, чтобы вступить в наш клуб?
— Разве не туда ходят все крутые ребята?
— Хорошая попытка, но нет, это явно не твоя сцена.
— Потому что я девочка?
— И зануда, и боязливая, и интроверт. Называй как хочешь.
— Я... могу измениться.
— Зачем?
— Что значит «зачем»?
— Зачем тебе меняться? Ты прекрасна такой, какая ты есть.
Дыхание застряло в горле. Я уверена, что он не имел в виду комплимент, поэтому это звучит еще более как комплимент. Проклятье.
То, как он на меня влияет, уже не смешно.
— Я просто хочу вступить в клуб и добавить больше веселья в свою жизнь.
— Я буду всем весельем, которое тебе нужно.
— Высокомерный урод.
— Слышал и похуже.
— Давай, позволь мне вступить.
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что я так сказал. Кроме того... — Он пихает меня к дереву, и его руки обхватывают меня с двух сторон. — Ты должна мне кое-что за то, что я был мил.
Его рука обхватывает мою талию, и он толкает свою эрекцию к моему животу. Воздух трещит от напряжения, когда его член скользит вверх и вниз по чувствительной плоти моего центра.
Одежда разделяет нас, но я чувствую каждый удар до самой глубины души.
— Ты... сказал, что дашь мне время. — Я задыхаюсь на этом слове, не в силах узнать свой голос из-за его густоты.
— И я дам. Это не имеет к этому никакого отношения. — Он тянет вниз бретельку моего топа, обнажая кружево лифчика. — Ммм. Красный. Думала ли ты обо мне, когда покрывала эти сиськи моим любимым цветом? Ты трогала себя перед зеркалом и кончала с моим именем на губах.