И тянущиеся руки. Саванна налетает на мужчину в расстегнутом пиджаке и гладит его по щеке. Он дотягивается до ее задницы и сжимает ее достаточно сильно, чтобы на ткани ее платья осталась полоска. Она откидывает голову назад и смеется. Сцена повторяется в гостиной. Задницы скользят по коленям. Руки обхватывают груди. Пальцы забираются под подол. Хихиканье. Смех. Вздохи. Один мужчина обхватывает руками шею девушки и притягивает ее к себе, что-то шепча ей сквозь стиснутые зубы. Она отстраняется, уперев палец ему в грудь. Переговоры. Это короткий поцелуй, а затем он целует ее со злобным укусом. Дрожание в ее глазах выдает боль, а затем он выводит ее через выход, который я раньше не заметила,уже дергая за платье.
Они собираются сделать это со мной.
Я знала это. Я знала это, когда решила приехать сюда. Я знала это абстрактно, так, как старалась не представлять. Я старалась не думать об этом, чтобы вынести это, когда настанет день. Но теперь это невозможно игнорировать.
Эти мужчины сделают это со мной, и они хотят сделать это прямо сейчас. Только Зевс заставляет их ждать.
И я ... благодарна.
Это неохотная, неподходящая благодарность. Потому что великолепный бог, стоящий рядом со мной, отбивающийся от них, нехороший человек.
Но он дал мне отсрочку. Хотя бы на эту ночь.
Глава 11
Зевс
Бедняжка думает, что я спас ее.
Чем дольше я смотрю на Бриджит, тем больше вижу ее слабости. То, как расширяются ее глаза, когда она испытывает облегчение, и то, как они становятся шире, когда она боится. Дрожь в ее челюсти, когда она пытается быть храброй. То, как она нежно трет указательным пальцем большой палец вместо того, чтобы сжимать кулак, когда нервничает. Это пустое выражение лица прошлой ночью было гребаной ложью, как и идея о том, что сегодня вечером у нее свободный проход.
Итак, я помешал одному мужчине лапать ее. Это не значит, что мы закончили на сегодня.
Я держу ее рядом с собой весь вечер и далеко за полночь. Это держит ее на взводе, именно так мне нравится. Ее выдают косые взгляды. Она поверила мне всего минут на пять после того, как я объявил в зале, что она будет недоступна до вечеринки.
Она не знает, что это в эти выходные, но все еще боится, и это опьяняет. Это особенно опьяняет меня, потому что, в отличие от других мужчин в этой комнате, я точно знаю, насколько она напугана такой перспективой. Если бы я только мог заглянуть в ее мысли. Было бы здорово понаблюдать за ее мыслями, пока она пытается переварить идею о двенадцати мужчинах. Список, о котором я ей еще не говорил, насчитывает пятнадцать человек. Несколько девушек пришли со списком из десяти, что составляет долгую вторую ночь после окончания торгов.
И поскольку мне нравится запах ее страха, я продолжаю размахивать ею перед ними. Сажаю ее ко мне на колени. Заставляю ее встать рядом со мной. Держу ее запястье в своей руке, свободно лежащей на подлокотнике моего кресла. Напоминая ей с каждым вздохом, что я мог бы раздавить ее. Это делает меня твердым. Неприятно. Дискуссии так поздно ночью неизбежно сводятся к шлюхам, которых трахнули мужчины, и к тем, кого они планируют навестить в следующий раз, когда приедут. Это скучный, но необходимый разговор. Именно так я держа неприятности в Олимпах к минимуму. Недовольные клиенты находят дорогу в зал ожидания и рассказывают мне все об этом. Девушки, которые чувствуют надвигающуюся бурю, приносят мне выпить и шепчут на ухо. Я посылаю людей вмешиваться, пока обостряющаяся ситуация не вышла из-под контроля. Это гребаный цирк, и я тот, кто в центре.
Все, чего я хочу, - это выбраться из этой гребаной поездки и забрать Бриджит к себе в комнату. На самом деле, это палка о двух концах. Я нарочно пугаю ее, потому что мне это нравится. А она бездумно дразнит меня, потому что ничего не может с собой поделать. Ее поход в спа-салон сегодня днем должен был продемонстрировать, что я не боюсь унизить ее перед толпой. Составление списка должно было подтвердить это.
Я жду, пока зал опустеет, пока не стихнут последние перешептывания. Я жду, пока она расслабится и плечи ее опустятся. Несколько минут назад кто-то подал мне напиток, и я отпустил Бриджит, чтобы она отошла на пару футов. Она бросает взгляд на дверь, затем снова на меня. Она проводит кончиком пальца по подушечке большого пальца.
—Мне пора идти?
— Нет.
Она моргает, один раз, в ее глазах отражается свет лампы. Рея сидит, скрестив ноги, в другом конце комнаты.
— Тогда что...
— Тебя все еще тренируют. — Я ставлю свой пустой стакан на приставной столик. - Ты была такой забавной, что я предлагаю тебе другой выбор. Я, или ты можешь попытать счастья с тем, кто остался в этой комнате.
Бриджит смотрит на меня.
Их четверо, в основном они поглощены выпивкой, но один сидит у камина. Он наш постоянный клиент, склонный к мрачному настроению и грубому сексу. Сегодня вечером он выглядит особенно мрачным. Он наблюдал за Бриджит с того момента, как мы вошли в комнату. Сейчас он наблюдает за ней. Я планировал отвести ее к себе в комнату, но виски и мое настроение объединились в опасный эликсир. Пусть он увидит, что она по-прежнему моя.
—Ты.
—Хороший выбор.— Я расставляю ноги и указываю на местечко у себя между ног. —Иди сюда.
Когда она это делает, я раздвигаю ее колени и грубо сажаю к себе на колени. Ее платье задирается почти до бедер, ткань шелестит на бедрах, и она прикусывает губу.
—Мы могли бы пойти к тебе в офис,—предлагает она.
—Ты что, думаешь, что будешь трахать клиентов в моем офисе?
Румянец на ее щеках стал такого же цвета, как и ее задница, когда Саванна дала ей пощечину. Мне не следовало так легко отказываться от этого. Я исправлю это позже.
—Нет.
—Вряд ли ты и здесь будешь трахаться с клиентами. Но это особый случай.
Краска отхлынула от ее лица.
—Ты не … не здесь...
Я беру ее лицо в ладони и притягиваю к себе, чтобы прикусить губу. Она вздрагивает от боли, но не отстраняется.
—А если бы я трахнул тебя здесь, что бы ты сказала по этому поводу? У тебя есть другие способы получить свои деньги. В этом зале есть человек, который прямо сейчас заплатил бы за эту привилегию. Но он не заплатит так хорошо, как я, и не будет таким нежным.