Дверь захлопывается за его бесстрастным выражением лица.
Я тянусь к кнопкам, нажимая на них одну за другой большим пальцем, но ни одна из них ничего не делает. О Боже мой. Он отправил меня на лифте вниз, куда— на первый этаж? Что я должен делать, бежать к лестнице и надеяться, что меня никто не увидит? Там внизу люди. Саванна там, внизу. Она узнает. Все узнают. Мой желудок сжимается быстрее, чем спуск в лифте. Я бы закричала, но в этом нет смысла.
Все останавливается прежде, чем я успеваю собраться, на втором этаже, и я прижимаюсь спиной к стене и молюсь, чтобы там никого не было, когда откроется дверь. Молитва была бесполезна для меня до сих пор, но если когда-нибудь наступит момент для высшей силы — более высокой, чем Зевс, — то это он.
Дверь открывается.
—Иди сюда—, говорит Рея. Она протягивает мне большой пушистый халат, и я понимаю, что все еще плачу, слезы текут по моим щекам. Она выводит меня из лифта и ведет вниз по ряду поворотов. —Он захочет, чтобы ты оделась к ужину.— В ее тоне легкий выговор. Я не могу сказать, кого она ругает - меня или Зевса.
— Ужин?
Этого не может быть. Я гожусь только для того, чтобы натянуть одеяло на голову и отгородиться от этого дня.
И ... кое-что еще.
У меня тянет под пупком, разгорается желание. Это заставляет меня снова всхлипнуть. Как он мог?
Как он мог остановиться?
Пока мы идем, Рея энергично гладит меня по спине.
—Твои волосы все еще выглядят прекрасно,—бормочет она, оценивая. —Косметики не так много. Какая пустая трата туши. Но я могу сделать вид, что ты никогда не плакала. Давай, сюда. Мы можем воспользоваться другим помещением.
Я продолжаю ждать этого, вплоть до уменьшенной версии спа-салона, с одним салонным креслом и более ограниченным выбором косметики. Я жду, что она скажет, пока она подает мне чистую одежду и уводит меня в ванную. Пока она укладывает мои волосы. Пока она наносит нежные тени для век на мои веки.
Я жду этого, но Рея никогда не говорит, что все будет хорошо.
Глава 16
ЗЕВС
Сегодня вечером нужно закончить бухгалтерию.
Саванне нужна премия на случай, если Моррис действительно появится здесь завтра. Сомневаюсь, что он это сделает. Он любит зрелища, и если он сможет уйти с Саванной на глазах у своих людей, для него будет только лучше. Мне придется заплатить ей сейчас и после. Один раз за ее ярость и один раз за ее слезы. Тогда мы будем квиты.
Я колеблюсь над бухгалтерской книгой на следующей строке.
Технически, Бриджит у меня в долгу. И вот я здесь, пытаюсь придумать адекватную компенсацию за то, что я у нее отнял.
А это все.
И я хочу большего.
Черт возьми, я хочу большего. Я откладываю ручку и закрываю глаза от дневного света. Прошло два часа с тех пор, как я взял ее в свою постель, и я так изголодался по ней, что пустота скрежещет при каждом вздохе. Я не переживу ужин и этот вечер, если не успокоюсь, мать твою.
Глупо.
Я оставляю бухгалтерскую книгу на столе и запираюсь в смежной ванной. Я слишком возбужден, чтобы больше игнорировать это, кожа туго натянулась на моей плоти, и расстегивание молний на моих штанах и высвобождение члена приносит мне лишь малейшее облегчение. Еще немного, когда я беру его в кулак. Больше всего, когда я накачиваю себя, чтобы освободиться за пять отчаянных взмахов. Этого все еще недостаточно, но этого должно хватить.
Когда я выхожу обратно, Рея ждет меня с коричневым конвертом в руках.
—Зевс,—говорит она.
—Это из полицейского участка?
Она смотрит на меня настороженно, как будто мы не знаем друг друга много лет.
—Это так.
Рея ждет, когда я спрошу о Бриджит. Я, блядь, не спрашиваю. Если я произнесу ее имя прямо сейчас, я не смогу вынести разлуки с ней до ужина. Сомневаюсь, что она смогла бы справиться со мной прямо сейчас. Сомневаюсь, что мне было бы все равно.
—Отдай это.
Она протягивает конверт, и я разрываю его. Рея ждет еще минуту, и когда я ничего не говорю, она уходит, не сказав больше ни слова. Меня не особо интересует, злится она на меня или нет. Ее эмоции не имеют ничего общего с Бриджит и моими планами по отношению к ней.
Содержимое конверта включает скрепленную пачку бумаг, поверх которой прикреплена фотография Бриджит. Фотография такая же захватывающая, какой она была, когда я увидел ее в первый раз, и мое сердце замирает, когда я ее вижу. Снимок сделан из окна ресторана. Бриджит сидит за столом, сложив руки на коленях. Ее улыбка, которую я распознаю как фальшивую, натянутую. Часть ее лица скрыта головой мужчины, с которым она сидит.
Я переворачиваю его, но на обороте ничего не написано. Лучше бы объяснение было в отчете.
Я просматриваю титульный лист, на котором в основном представлены детали, которые не имеют значения — цвет ее глаз. Ее рост. Последний известный адрес.
Ее фамилия.
С каждым часом это имя значит для меня все меньше и меньше. Она моя. Фамилия ее отца не имеет никакого значения. Здесь о нем почти ничего нет. Я перелистываю следующую страницу.
В этот момент слова переворачиваются и скользят по документу, меняясь местами, пока я не встряхиваю его, чтобы придать им хоть какой-то смысл.
Здесь написано:
"Обрученная". Чертовски странный способ описать это. Я перечитал это еще раз. Это гребаный розыгрыш начала века? Это не так — вот подпись Ксавье, прямо там, внизу. Объявлена пропавшим без вести после помолвки. Дядю / жениха зовут Джон Лоуэлл.
Черт возьми.
Я знаю это имя.
Он не просто какой-то подонок с улицы; он гребаный судья. Он председательствовал при предъявлении мне обвинения в ту ночь, когда Аид отправил закон на Олимп. И он, как и Ксавье, коррумпированный ублюдок и частый клиент Олимпа.
Он в списке приглашенных на вечеринку.
Я закрываю пакет и кладу его обратно в конверт, затем запихиваю все это в запирающийся шкафчик в моем столе. Что за вечно любящий пиздец. Тогда я не был просто параноиком, оставляя ее здесь. Я был чертовски прав. У таких мужчин есть люди повсюду в городе. Я знаю, потому что я одна из них.
Помолвлена. С ее собственным дядей. Отменить приглашение - не вариант. В городе слишком неспокойно. Он слишком коррумпирован.