Она целует меня в ответ.
Это хорошо.
Глава 21
Бриджит
День вечеринки наступает слишком скоро.
Я все еще не разобралась с тем, что произошло, или почему какая-то больная, темная часть меня желает, чтобы это продолжалось. Дело не в боли. Это не то, что мне нравится. Не так ли? Нет.
— Уйди с моей дороги.
Саванна перегибается через меня за гримерным столиком, где я пытаюсь придать своему лицу такой же вид, какой оно имеет, когда другие девушки наносят мне макияж. Это то, что я должна делать — готовиться к сегодняшнему вечеру. Только нет инструкции по подготовке к продаже своего тела на аукционе. Я уже пользовалась скрабом для лица и всего тела. Я сделала маникюр и педикюр. Что мне еще делать?
Я отбиваю руку Саванны в сторону.
— Тебе не обязательно быть такой грубой.
— Разве нет? Она закатывает глаза в зеркале. —Тебе не обязательно быть здесь. Ты могла бы пойти куда-нибудь еще, и мы все были бы счастливее.
Это ранит, хотя и не должно.
—Почему ты такая стерва?
Саванна прищуривает глаза, ее взгляда достаточно, чтобы разбить стекло.
—Это то, во что ты хочешь ввязаться прямо сейчас?
Я хочу заняться чем угодно прямо сейчас. Я бы предпочела подраться с Саванной, чем мечтать наяву о подлом мужчине с красивым лицом, который порвал на мне одежду и отдал мне взамен свою футболку. Который поцеловал меня в щеку и трахнул в задницу, а затем поцеловал еще раз, прежде чем отправить меня восвояси. Я все еще чувствую, где он был.
—Да.
Остальные девушки не замечают, когда я встаю, а если и замечают, то ничего не говорят. Уровень разговоров в спа-салоне остается точно таким же. Все они говорят о сегодняшней вечеринке. О дополнительных украшениях, особом кейтеринге и советах, о, советах. Вы даже можете получить советы по танцам. Эта фантастическая вечеринка начинается в полночь. Самая захватывающая вечеринка месяца, а может, и года.
Звучит как самый волшебный кошмар.
Я следую за Саванной, которая выходит из спа-салона и сворачивает в длинный коридор. В этом месте слишком много длинных коридоров. Она идет в конец, где есть входная дверь. Я думаю, что она может выходить в тот же переулок, через который я вошла в начале всего этого, а кажется, что это было сто лет назад.
Я думаю о том, как Зевс целовал меня.
Его золотистые глаза задерживаются на моем лице.
Я не должна испытывать к нему таких теплых чувств.
Саванна поворачивается ко мне.
— Ты все портишь, — выплевывает она. —Ты ведь понимаешь это, верно?
—Что значит "все"? Потому что, честно говоря, все, что я сделала, это не дала тебя выпороть. После того, как ты пыталась меня отравить. Ты ведь понимаешь это, верно?
— Я бы позволила ему сделать все, что угодно. — Она делает шаг ко мне, и, о, я совершила ошибку. Я совершила большую ошибку, придя сюда с ней, вдали от всех остальных. В глазах Саванны больше, чем ненависть. В них жажда мести. —Я бы позволила ему хлестать меня всю ночь. А вот и ты,—усмехается она. — Ты, стоящий у меня на пути. Я не знаю, что он в тебе нашел.
Я тоже. Я тоже не знаю, но мне все равно, потому что он видит меня. Зевс видел меня прошлой ночью. Это последний момент на земле, когда я должна была влюбиться в него, хотеть от него большего, и вот я здесь. В тот момент, когда эта мысль касается меня, она распадается на части, как соляной столб, теряющий свою форму.
Не имеет значения, влюбляюсь я в него или нет.
Не имеет значения, смешно это или нет.
Все это не имеет значения, потому что завтра вечером Зевс примет заявки на меня на ночь — и, я не знаю, на следующие несколько ночей. В этом списке так много мужчин. Они мне заплатят. И я уйду. И я никогда его больше не увижу.
— Что, черт возьми, с тобой не так? - огрызается Саванна. — Мы ссоримся или нет?
Я смахиваю выступившие слезы.
— Я не знаю, Саванна, ты все еще ведешь себя как настоящая стерва или нет?
Дверь распахивается так быстро, что Саванна не успевает убраться с дороги. Удар по ее руке отбрасывает ее в сторону, и я тянусь к ней, как последняя дура, которой я и являюсь.
Только у меня ничего не получается.
Потому что мужчина, входящий в дверь, хватает меня за руку и тянет.
Мои ноги уходят из-под меня, волочась по полу, и — нет. Нет. Каблуки. Мне нужно упереться пятками в пол, и я поджимаю их под себя, оттягивая назад.
— Прекрати.— Его хватка такая крепкая, что, должно быть, уже остались синяки. — Отпусти.
За ним заходит другой мужчина, одетый в черное и пуленепробиваемый жилет
— Что?— и толкает меня с другой стороны. Саванна услужливо прижалась к стене, чтобы не мешать. Я хочу закричать на нее — она действительно ужасная стерва, — но потом замечаю призрачную бледность ее лица. Бормотание. Она умоляет. Пожалуйста, не делай мне больно. Пожалуйста, не бери меня с собой. Позволь мне жить; позволь мне жить.
Ближайший к ней мужчина дает ей пощечину.
—Мы здесь только из-за одной шлюхи,— говорит он.
Я. Это я.
—Нет.
Вся борьба в мире не имеет значения, потому что они двое одолевают меня так, словно их этому учили. Вероятно, так и было. Это не останавливает меня от попыток. Мышца в моем плече напрягается — не выводи меня на улицу, — но затем мы переступаем порог и оказываемся в переулке.
Сейчас вечер, город, отлитый в оранжевое пламя заката.
Я должна сесть на этот поезд.
Второе, что я слышу, это мой отец… смеется.
—Вот она.—Он стоит в конце переулка возле машины, которую я не узнаю. —Моя дочь, шлюха. Правда, Бриджит, я думал, ты умнее этого.—Его кожа приобретает болезненный оттенок на свету, и все мое тело отшатывается. Он засовывает руки в карманы, как он обычно делал, когда мы заканчивали ссориться. —Ты наказана.— Вот что он обычно говорил. —Ну, пора идти. Ты опаздываешь на свою свадьбу.
Глава 22
Зевс.
Саванна в слезах, когда врывается в мой кабинет без стука.
Вспыхивает раздражение. У меня нет времени на ее истерику.
— Ты знаешь, лучше, — ругаюсь я, вставая. Если мне придется вытаскивать ее отсюда, я это сделаю.
— Мужчины, — выдыхает она. — Пришли. И забрали Бриджит. В спину.
На долю секунды я позволяю себе представить, что именно я собираюсь сделать с этой женщиной в наказание за то, что позволила этому случиться. Хуже, чем кнут. Потому что, несомненно, она имела к этому какое-то отношение. Но, возможно, и нет. Ее лицо такое бледное, а слезы такие неподдельные, что это похоже на шок. Настоящий шок.