Рея, моя личная секретарша, замаскированная под проститутку, ждёт с новыми сотрудницами. Все шестеро разделись до нижнего белья. Если они не справятся с этим, я не буду выставлять их на пол. У каждой свой характер. Блондинка крайняя слева первой встречается со мной взглядом и высокомерно поднимает подбородок. Она позволяет мне повернуть её лицо из стороны в сторону и подмигивает мне, когда я отпускаю её. Дерзкая.
— Перспективная, — говорю я Рее, которая делает запись в моей записной книге. Она хороша во многом, в том числе в ведении записей и в умении оставаться незамеченной. Большинство людей были бы потрясены, узнав, что она на самом деле делает для моего бизнеса, но это неважно.
Рыжеволосая, следующая в очереди, тоже перспективна, но третья девушка дрожит. Её руки крепко сжаты на груди, и когда я касаюсь её лица, она стискивает зубы. Я не занимаюсь благотворительностью, но что, чёрт возьми, я ещё могу сделать? Рея была одной из таких женщин, дрожащих и бледных, сдерживающих слёзы. За эти годы она стала очень полезной. А эта девушка, судя по напряжённым линиям на её лице, голодна.
—Я думаю, тебе лучше в кухне. Ты умеешь готовить?
— Ч-что?—Она облизывает губы. — Да. Я всё время готовлю.
Ложь. Может быть, она раньше готовила, но не сейчас.
—Рея, она начнёт с мытья посуды и будет продвигаться вверх.
Когда я отхожу от неё, она заметно расслабляется, выдыхая. Рея даже выводит её из комнаты раньше других, передавая какому-то сотруднику, который выдаст ей форму и постель.
Четвёртая и пятая — красивые, но незапоминающиеся. Они изо всех сил стараются, устраивая красивое шоу, и это хорошо, хорошо, хорошо. Взволнованные, что здесь. Они должны быть, потому что знают, что я хорошо отношусь к своим сотрудницам. В основном. Они подпрыгивают на цыпочках, когда я иду дальше, стремясь перейти к следующему этапу.
А затем последняя женщина.
Шестая.
Внезапно я гораздо меньше заинтересован в спешке и гораздо больше заинтересован в том, чтобы посмотреть на неё.
Она великолепна. Кукла, ожившая. Волосы в роскошных волнах цвета песка, поцелованного солнцем. Огромные зелёные глаза, усеянные маленькими блестками, как бриллианты. Но её глаза — не самое примечательное в ней. Далеко не самое.
Дело в том, что она ничего мне не даёт. Ничего.
Ни возбуждения, ни страха. Что, чёрт возьми, она чувствует? Долгий взгляд в её глаза ничего не показывает. Она смотрит прямо перед собой, как будто меня здесь нет. Я провёл большую часть своего бодрствования, читая женщин, вытягивая из них их ценность, а эта?
Закрытая книга.
Книга с неразрезанными страницами, обёрнутая замками и цепями.
Я ненавижу это.
Её губы приоткрываются. «
—Если ты собираешься смотреть ещё дольше, ты мог бы хотя бы заплатить мне за моё время.
Остальные в комнате затихают. Краем глаза я вижу, как рука Реи застыла над записной книгой, её рот открыт от удивления. Её довольно трудно удивить, так как она со мной уже очень давно, и волна проходит через неё и к другим женщинам, которые сдвигаются, хихикают и ждут моей реакции.
На ответную реакцию.
— Выведи их, Рея. Покажи им новые комнаты. Мы закончили.
Все начинают выстраиваться к двери, но я обхватываю её за локоть и останавливаю. Эта женщина. Эта соблазнительная, раздражающая женщина. Рея выталкивает остальных девушек в коридор. Она оставляет дверь открытой — молчаливый знак доверия. Рея, бедняжка, пришла к ошибочному мнению, что я не так опасен, как раньше. Я позволю ей так считать пока что.
— Это тоже часть собеседования?— Она скрещивает руки, и я просовываю пальцы между ними, чтобы опустить их.
— Это проверка, дорогая. И я не думаю, что ты прошла.
Я близко обхожу её и вдыхаю её запах. Она пахнет дешёвым шампунем и чем-то сладким, что противоречит огню в её глазах и играм, в которые она играет. Дешёвый шампунь, но её кожа безупречна, и её маленький комплект бюстгальтера и трусиков выглядит новым. Она не бродила по улицам. Загадка.
Я ненавижу загадки. Я только что закончил своё нежелательное участие в очередной из них, связанной с моим испорченным приёмным братом и его новой игрушкой. Этот дурак.
Я должен выставить эту женщину за дверь. И всё же….
—Почему нет?— Она пытается держать меня в поле своего зрения, но я ей мешаю, потому что могу вести себя как благожелательный диктатор, но внутри я законченный мерзавец. Монстр. — Я недостаточно хороша для тебя?
— Мужчинам нравятся покорные и милые женщины. Стой смирно.
Она делает это, но я вижу, как она напрягается. Я провожу рукой по голой коже её живота. На её лице ничего не отражается, даже сейчас, и я так чертовски соблазняюсь заставить это произойти, что чувствую, будто моя кровь загорелась.
— Я разведу ноги. Чего ещё ты хочешь?
Я провожу пальцами до маленького бантика посередине её бюстгальтера и выше, ища нежную кожу под её подбородком. Она приподнимает его для меня, и, чёрт, я притягиваюсь к ней, глубоко вторгаясь в её личное пространство, пока передняя часть моего костюма не соприкасается с кожей её спины. Я только собирался поцеловать её челюсть, прикоснуться к ней губами, но в последний момент она поворачивает голову и целует меня первой.
Это кратко, мимолётно, её глаза закрываются на самое короткое подчинение, которое я когда-либо видел.
Искра.
Единственный огонёк в ночи.
Острые ощущения.
Я отпускаю её инстинктивно — горячо — и поражаюсь этому развитию событий. Моё сердце выбилось из ритма, бешено колотится, опережая меня. Вот что они имеют в виду, когда говорят «острые ощущения». Чувство подъёма, как будто бросаешься со скалы в километры открытого воздуха. Что, чёрт возьми? Ощущение тревожное, но знакомое. Я чувствовал это раньше, но очень давно.
Она отворачивает голову, создавая сантиметр расстояния между нами, и смотрит на дверь, лёгкий румянец на щеках и прерывистое дыхание — единственные свидетельства того толчка, который оставил мою кожу жгучей.
Я оставлю её себе.
Это поспешное решение, но иногда есть только поспешные решения. Это кажется грандиозным, потрясающим, хотя здание стоит, и я не падаю.
Никто не тронет её, пока я не насыщусь ею. Ни один из мужчин, которые бродят внизу, не сможет сделать ничего, кроме как посмотреть на неё. Даже сама мысль об их глазах на ней вызывает у меня тошноту. К чёрту этих мужчин. Они могут оставаться далеко, этажами ниже, и держать руки при себе.