Подперев подбородок ладонью, юноша принялся разглядывать спящий город. Белые стены и золоченые шпили на холме – это монастырь Святой Ники. Пожалуй, только благодаря стараниям благочестивых братьев там самые высокие деревья и самые щедрые сады. Алехандро вспомнил, как пару месяцев назад помогал брату викарию укрывать промасленной холстиной огуречные грядки от внезапно начавшегося черного дождя. Молодой виконт тогда даже не чихнул, а промокший старик-викарий провел в постели не одну неделю. Рей испуганно осматривал крепкий торс друга, страшась найти язвы, обычно оставляемые каплями радиоактивных осадков, и облегченно бормотал себе под нос что-то насчет хорошего иммунитета. А старый монах выжил тогда только благодаря чудесным препаратам, принесенным Реем из хранилища Ордена. Рей называл их антибиотиками. Но когда Алехандро спросил, почему нельзя лечить этими лекарствами всех немощных в больнице при монастыре, Рей огорченно покачал головой и ответил, что Орден уже не имеет возможности производить все необходимое в нужных городу количествах, а старые запасы истощаются слишком быстро.
Герцогский замок окружают изящные дома Верхнего города. Здесь всегда жили исключительно одни лишь знатные и состоятельные: благородные дворяне и выскочки из разбогатевшего торгового сословия. Чем ближе ко дворцу – тем знатнее и древнее род, тем витиеватее герб на воротах, тем больше дутой спеси и глупости. Среди друзей Алехандро не многие могли похвастаться надеждой на получение титула или большого наследства, поскольку являлись всего лишь младшими, а зачастую даже незаконнорожденными сыновьями древних семейств. Зато многие из них обладали твердой рукой, проницательным умом и храбрым сердцем. В отличие от батюшки Герцога молодой виконт давно уже понял – усыпанные алмазами ножны рапиры еще не являются надежной гарантией того, что и душа их владельца по крепости и чистоте не уступает хваленым качествам драгоценного камня. Но в пику чопорным семейным правилам наследник водил дружбу и с простыми кирасирами, и с молодыми братьями из монастыря, и с прославленными командирами торговых кораблей, заполнявших огромный порт Никополиса, чем вызывал не только безудержную, искреннюю любовь простого люда, но и бешеную ненависть самого Верховного Навигатора.
Нет, настоящую, бьющую ключом жизнь можно было увидеть и узнать только на узких улочках Нижнего города, словно магнит притягивавших к себе внимание виконта. Частенько, сменив шелковый камзол на вытертый кожаный колет и прикрыв лицо полумаской наемного бретера, Алехандро тайком покидал дворец и с головой окунался в приключения. Надо сказать, что эти вылазки не всегда оказывались приемлемыми с точки зрения строгого дворцового этикета, но лишь во время них, и только там, его полностью покидало чувство неприятной зажатости и скованности, навеваемое унылой громадой дворца, постными лицами придворных и днями, похожими друг на друга как капли воды в клепсидре. Здесь, прямо на пыльной Базарной площади, толстые сварливые рыбачки в полосатых чулках торговали трепыхающимися зубастыми, только что выловленными из моря катранами. Здесь всего за два медных сентаво всегда можно купить горячий пирожок с требухой, по вкусу не уступающий лучшим творениям искусного придворного повара. И наконец, здесь, на улице Оружейников, нелегально проживает знаменитый одноглазый горбун Жозе, коий, по твердому убеждению Алехандро, мог бы по праву называться первой рапирой герцогства. Недаром именно он научил виконта тем коронным ударам, отражать которые не умел даже сам доблестный лейтенант де Ретай. На этих улочках Алехандро проводил наиболее познавательные и насыщенные событиями дни своей жизни, немного наивно полагаясь на тайну костюмированного инкогнито и совершенно неосознанно воплощая в реальность золотое правило: «Будь проще – и люди к тебе потянутся». И уж тем более совсем незамеченными оставались для него добродушные, уважительные и вместе с тем осторожные взгляды моряков в портовых кабаках или торопливые, скрытные, благословляющие движения рук какой-нибудь древней старухи, предназначенные спине удаляющегося виконта. И всеобщий одобрительный шепоток, казалось витавший над самим Нижним городом: «Святая Ника, спаси и сохрани нашего молодого наследника престола!»
Первое, что пришло в голову после того, как «Ника» выпустила меня из криокамеры и мокрым кульком небрежно вывалила на пол консервационного отсека,– это старый анекдот про ежика, который забыл, как дышать, и задохнулся. В Школе мы очень любили немудреные, но весьма вкусные консервы – шпроты в масле. Как видно, судьба – весьма справедливая штука, если за всех маленьких невинных рыбок, сожранных восьмью молодыми прожорливыми ртами, она в итоге уготовала нам участь этих самых шпрот. Потому что, валяясь в изнеможении на полу предбанника душевой, я и чувствовала себя соответственно – такой вот шпротой.
– Капитан, программа возвращения на Землю-1 завершена, активирую процедуру посадки!
В голосе «Ники» явственно слышались ликующие нотки. Этой фразой она встретила мою вымытую, высушенную, одетую и намарафеченную персону, суеверно – обязательно только правой ногой – перешагнувшую порог капитанской рубки.
– Ямщик, не гони лошадей,– вальяжно посоветовала я, опускаясь в кресло,– успеется! Нам некуда больше спешить. Я так понимаю, что мы и так уже всех переполошить умудрились своим, так сказать, блистательным появлением на горизонте. Поэтому дадим Базе время глубоко вздохнуть, успокоиться и заодно приветственные хлеб-соль на вышитом полотенчике приготовить.
– Ой, вы думаете, они нас не ждали? – как-то слишком бурно, а поэтому подозрительно наигранно возмутилась «Ника».
– «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» – с удовольствием пропела я.– Торопятся только голые в сауну. А нам, дорогая моя торопыга, спешить не к лицу. Поспешим – Базу насмешим. Сама подумай: ну только не хватало нам, после всего проделанного, именно сейчас в чем-то напортачить. Поэтому мы с тобой еще не один круг почета вокруг Земли-1 сделаем. Присмотримся. Обмозгуем.
«Ника» не возражала. Меня же ее молчаливое согласие могло устроить только в одном случае – если бы я чуть хуже знала сварливый характер своей кибернетической напарницы.
– А для начала, милая моя, включи-ка большие внешние экраны и покажи, что мы имеем в наличии,– попросила я.
Нерешительно помедлив секунду, «Ника» предупредительно мигнула мониторами и показала…
Я в панике схватилась руками за голову.
Имели не мы… Имели нас…
Это уже только намного позднее, когда я вышла из состояния ступора, залпом проглотила услужливо подставленный «Никой» стакан неразбавленной водки, закашлялась, послала «Нику» куда следует после ее дружеского предложения похлопать меня по спинке – только после всего этого я смогла немного прийти в себя и снова, более внимательно, взглянуть на мониторы. Мне сразу стали понятны и странная облачность, и непривычный вид знакомых с детства очертаний материков, и пропажа космических баз, и растерянные недомолвки «Ники». Земли-1 не существовало! Вернее, то, что сейчас показывали мониторы моего корабля, я не смогла бы называть Землей даже в состоянии жесточайшего алкогольного опьянения.
– «Ника», ты уверена?..
– Уверена! – Ответ не оставляет ни малейшей надежды.
– А может быть?..
– Не может!
– «Ника»!
– Капитан?..
И безжалостные, прозвучавшие словно приговор слова:
– Капитан, мне очень жаль…
Боже мой, «Ника», как будто извинениями теперь можно что-то изменить! Кого тебе жаль, «Ника»? Нас, себя – или то, что осталось от Земли? Можно подумать, ты знала о случившемся… Ты знала?
– Когда ты узнала, «Ника»?
– Сразу же после отлета с Земли-1. До меня дошел сигнал о гибели главной Базы.
– Почему же ты молчала?
– У меня не осталось выбора. Я не имела права провалить задание. При расчете возможных вариантов развития событий задачу определили четко – найти Землю-2 и любой ценой вернуться обратно.