– Что ж, тогда все в порядке. Я не питаю к этому с л а б о с т и, как вы понимаете. Мой бедный брат был рабом пьянства. Конечно, в то время от мужчин его класса ожидалось, что они должны предаваться возлияниям, и он жил в соответствии с этим представлением. Счастлива сказать, что мой муж являл собой исключение. Сейчас, насколько я представляю, подобную роль играют наркотики. А вы принимаете наркотики?
Алекса была ошарашена. Миссис Баннермэн всегда выбирала лобовой подход.
– Нет. То есть, я пробовала марихуану, но мне не понравилось, как она на меня действует. Поэтому я их не принимаю.
– Я не сую нос в чужие дела. Мне просто интересно. В наше время так много приходилась слышать о наркотиках, но никто из тех, кого я знаю, их не принимает. Полагаю, Патнэм курит марихуану, учитывая богемный образ жизни, который он ведет. Он часто выглядит, как будто принял дозу, при тех редких случаях, что я его здесь вижу, но, может быть, у него такой вид просто из-за скуки. Если бы я спросила его, он бы, конечно, все отрицал. Вы не отрицаете. Я нахожу это интересным, хотя и не одобряю, разумеется.
– Не вижу смысла в том, чтобы лгать. В любом случае, в моем поколении, наверное, каждый пробовал наркотики, хотя бы раз, если вы считаете марихуану наркотиком.
– Не знаю, да или нет. Мой глупый внук Эммет поднял много шума, возглавив кампанию за то, чтобы "декриминализировать" марихуану – как я ненавижу эти новомодные слова! – но в наши дни Епископальная церковь, кажется, стала прибежищем психопатов и радикалов. Я могу вам порассказать такие истории о епископе Олбани, что вы просто не поверите. Но, впрочем, я припоминаю, что вы лютеранка, а у меня есть впечатление, что лютеранская церковь еще сохраняет какие-то остатки здравого смысла. Но я отвлеклась… А, благодарю.
Алекса взяла свою минеральную воду с подноса дворецкого. Миссис Баннермэн изящно отпила из прекрасного старинного бокала.
– Я всегда выпиваю бокал шерри перед обедом и бокал вина после обеда. – Похоже, миссис Баннермэн относилась к питию как к обязанности, исполняемой с точностью. – Мы сможем пообедать спокойно, – продолжала она, – только втроем. – Сесилия уехала в Нью-Йорк. Молодой мистер Букер – вы с ним знакомы – пригласил ее в театр. Или так она мне сказала. По правде говоря, с моей точки зрения, Сесилии не повредит немного поразмяться.
Природная разговорчивость миссис Баннермэн, а также инстинкт гостеприимства, казалось на время взяли верх над враждебностью, а может, она просто изголодалась по обществу, подумала Алекса. Кроме того, больше похоже было на то, что Сесилия уехала в город только для того, чтобы избежать встречи с ней. Миссис Баннермэн явно подумала о том же, поэтому добавила. – Возможно, к лучшему, что ее здесь нет. Учитывая ее отношение к вам.
– Я понимаю ее чувства.
– Не возьму в толк, как, – фыркнула миссис Баннермэн, возвращаясь к враждебности. Внезапно она уставилась на руку Алексы.
– Это кольцо Присциллы, – обвиняюще бросила она. – Оно хранилась в семье поколениями.
– Мне подарил его Артур. Оно было моим свадебным подарком.
Взгляд у миссис Баннермэн стал как у змеи перед броском. На миг Алекса решила, что старая леди попробует вернуть кольцо, но миссис Баннермэн сохранила власть над собой.
– Вы внесли в семью разлад и бесчестье, – сказала она с ледяным спокойствием, и это прозвучало гораздо страшнее, чем если бы она вышла из себя. – А теперь вы приходите с еще худшими известиями. В сравнении с этим факт, что вы носите кольцо, на которое не имеете права, вряд ли имеет значение. Давайте перейдем к делу. Что содержится в рапорте, скрыть который Артуру стоило стольких усилий? Джон вел машину, будучи пьян, и убил двух человек, равно, как и себя самого. Роберту еще повезло, что он выжил. Интересно, что может быть хуже этого?
– Гораздо хуже. – Алекса собрала всю свою храбрость. – Джон не вел машину.
Миссис Баннермэн отставила шерри и взглянула на Алексу.
– За рулем был Роберт. После катастрофы он поменялся местами с Джоном…
Миссис Баннермэн, казалось, не слушает. Ее лицо не выразило ни удивления, ни потрясения. Единственным признаком того, что она все слышит, было то, что ее щеки приобрели более багровый оттенок, чем создавали румяна. Она была в ярости, но на кого? Алекса приготовилась к атаке, однако ничего не случилось. Щеки миссис Баннермэн вновь сравнялась цветом с косметикой, и она подняла бокал недрогнувшей рукой.
– Роберт? – тихо спросила она.
Алекса кивнула.
– Вы уверены? Это документировано?
– Я могу показать вам рапорт по итогам следствия. Там все написано черным по белому. Не может быть никаких сомнений.