– Здесь нет слуг, – пояснил он. – Не как на той проклятой квартире, где они вечно путаются под ногами. – Он сел на софу и похлопал по подушке, указывая, что ей следует сесть рядом с ним.
На серебряном подносе на стеклянном кофейном столике перед ними был сыр и крекеры. Баннермэн принялся тщательно перекладывать крекеры, словно хотел чем-то занять руки. Он не взял ни одного, и ей не предложил.
– Иногда людям нужно место… ну, чтобы отдохнуть, – сказал он.
– Я догадываюсь.
Он осторожно положил руку ей на колено.
– Здесь есть свои преимущества, – самодовольно заявил он. – Прекрасное, уединенное место, прямо в нижнем Манхэттене – и никто даже не знает, что оно сущестует.
– Я думала, что все это здание – офис.
– Все так думают, черт подери. В этом все дело. Даже большинство тех, кто здесь работают, не знают об этой квартире. А те, кто знают, считают, что она для приезжающих важных особ. Так оно и есть, более или менее. Здесь останавливаются разные люди, которые хотят избежать встречи с прессой. Чертовски полезная вещь, когда занимаешься политикой. Да и бизнесом, в наше время…
– Наверное…
– Без сомнения, – прогремел он, словно собирался продать ей квартиру. Он осушил бокал и бросил мрачный взгляд на сыр и крекеры. Рядом с серебряным подносом лежал ключ на золотой цепочке. – Не буду ходить вокруг да около, – наконец произнес он. – Я много думал о вас. – Пауза. – Знаете, вы дьявольски привлекательная женщина, – сказал он тоном, предполагавшим, что этот факт мог ускользнуть от ее внимания.
Что это такое с мужчинами? – спросила она себя. Они никогда не умеют правильно выбирать время. Прошлым вечером, на балу, она была бы более восприимчива – до того, как Баннермэн, так сказать, перевел ее на боковой путь, когда их фотографировали. Но сегодня он был чопорен и самоуверен, как на встрече директоров или финансовой конференции. Прошлым вечером она находила его привлекательным, несмотря на возраст, возможно даже – она вынуждена была признать – б л а г о д а р я возрасту. Но теперь это был просто знакомый образ – пожилой мужчина, приударяющий за молодой женщиной. Она уже проходила через это, чаще, чем могла припомнить, и ничего привлекательного в этом не видела.
– Спасибо, – скромно сказала она. – Но вы, должно быть, знаете много привлекательных женщин.
Он, казалось, был польщен, как она и ожидала.
– Да, я встречал их достаточно, – признал он с некоторым самодовольством. – Но в вас есть что-то… позвольте мне сказать прямо – я нахожу вас чертовски привлекательной. Я не уверен, что выразился ясно – мне давно не приходилось вести таких бесед.
– Думаю, Артур, что это совершенно ясно. – Она решила – пусть он продолжает.
– Надеюсь, вы не шокированы? Вы, честно говоря, кажется, не из тех молодых женщин, которые к этому склонны.
– Нет, я не шокирована. С другой стороны, это не самые романтические слова, какие мне приходилось слышать.
– Я несколько староват для романтики, как вы думаете? И считал, что выразив намерения прямо, сберегу время. Я не думаю, что ваше поколение нуждается в свечах и романтической музыке. Но я не хочу, чтоб вы верили, будто я не испытываю к вам ч у в с т в. Я их испытываю. И это сильные чувства.
– Что ж, прекрасно, Артур. Я очень рада. Но какие чувства?
Он задумался.
– Ну… чувства личного характера. Чувства, какие, должен вам признаться, я не переживал годами. – Он замялся.
– Я не стараюсь создать трудности, – сказала она. – Просто я не готова к этой беседе. Наверное, следовало бы подготовиться.
– Если я совершил бестактность, прошу прощения.
– Ох, да не будьте таким чертовски чопорным – я даже не понимаю, о чем вы вы говорите. Кроме того, вы даже не с м о т р и т е на меня. Если я заставляю вас нервничать и раздражаться, зачем мучиться?
Он вздохнул.
– Возможно, я пошел по неверному пути. Я сознаю, что между нами огромная разница в возрасте…
– Честно говоря, это меня не волнует. Вы – очень привлекательный мужчина, когда не бываете напыщенным.
Он вспыхнул. – Я не бываю напыщенным! – Бываете. И невыносимо. – Она пыталась разобраться в собственных чувствах, но безуспешно. – Я бы предпочла, чтобы мужчина смотрел на меня, может, даже обнял меня, прежде, чем сделать определенное предложение.
– Вы надо мной издеваетесь.
– Нет, уверяю вас. Но я не знаю, что у вас на уме, и почему вам так трудно это сказать.