не хотели нести никаких повинностей, как вольные козаки-лыцарн, а когда паны хотели
их принудить, они составляли так называемые купы (шайки) и расправлялись с
шляхетскими дворами. Мещане брацлавские н корсунские обратили в это время на себя
особое внимание свонм своеволием. Эти обстоятельства, вместе с жалобами турецкого
падишаха и крымского хана, побудили польский сейм издать в 1607 году строгую
конституцию против Козаков и вообще украинского удальства. Все козаки или
именующие себя козаками, должны были, по силе этой конституции, подчиняться
юрисдикции панов: жительствующие в коронных имениях — старост и подстарост, а в
имениях наследственныхъ—дедичных панов. И те и другие имели право казнить
Козаков смертью, особенно если онн попрежнему вздумают бегать на Запорожье и
нападать на турецкия и татарские владения. Что эта конституция не имела никакой
силы, показывает другая, изданная в 1609 г., в которой говорится: «несмотря на
прежнюю конституцию, козаки продолжают своевольствовать, не признают над собою
власти старост и панов, имеют своих гетманов, свое судопроизводство, вмешиваются в
управление всею Украиною, собираются в купы, нападают на города и замки и
вторгаются в соседния государства». Сейм назначил тогда коммиссию для
установления ряда в мятежной Украине; всех Козаков, которые жительствуют в
волостях, следовало непременно подчинять юрисдикции и управлению старост и
панов, а тем, которые на Низу, следовало дать особого старшбго. подчиненного
коронному гетману 2).
Но вслед затем скоро война Сигизмунда III с Московским Государством была
поводом послабления этих строгих мер: нужно было военных людей. Позволили
набирать охотников. Тогда йод благовидным предлогом помощи королю стали
собираться своевольные купы и вместо того, чтоб идти к Смоленску, оставались в
Украине козаками и не хотели повиноваться послам. Это побудило сейм издать
конституцию, которая оставляла право собрания охотников только тем лицам
шляхетского звания, которые имели для этого приповедвые листы, а других велено
стращать оружием и обращать к прежнему повиновению старостам и панам.
Умалявшееся от больших пере-
') Рук. Имя. II. Б. польек. f. IV, ,Ѵ» 71
2)
Vol. Leg. 1617. Ibid. 1666.
ходов и побегов украинское население беспрестанно пополнялось новыми
пришельцами из Волыни, Червоной Руси, Белой Руси: одни прямо шли в Сину, в
козаки; других завлекали паны, заводившие слободы; но эти пришельцы тотчас
пропитывались духом козацкой вольности. Бывшие в Московском Государстве козаки
прошли там хорошую школу и, по возвращении в Украину, стали опытными
наставниками в своевольстве: составляли шайки, предводители назывались козацкими
полковниками; они нападали на панские усадьбы и разоряли их. «Козаки, — писал в
одном из своих писем гетман Жолкевский,— овладели всею киевскою Украиною,
господствуют во всем приднепровском крае, что хотят, то и делаютъ». В 1612 году
своевольный'магнат Стефан Потоцкий вторгнулся в Молдавию, поддерживая
низложенного Турцией» господаря, был побежден, взят в плен и навлек на Польшу
страх мести со стороны Турции. В то же время и козаки, которыми, как кажется, тогда
начал предводительствовать знаменитый Петр Конашевич Сагайдачный, пускались на
море. В 1613 году возвратившиеся из Московского Государства жолнеры составили
конфедерацию, требовали себе уплаты семидесяти-восьми миллионов, и за отказом
правительства удовлетворить их требованиям, нападали на королевские имения,
самовольно собирали с них доходы, а жители подвергались необузданности
жолнерского произвола. Польский сейм должен был смириться перед ними и спасти
отечество от дальнейших разорений только тем, что отсчитал им требуемую сумму.
Естественно было и козацкому своеволию разыграться в этот год,—тем более, что
козакам не платили следуемого им но закону жалованья, да еще и ставили им в вину,
что они об этом напоминали властям и этим обыкновенно оправдывали свои походы
против турок ‘). •Запорожские удальцы два раза ходили на море, грабили приморские
крымские города и возвращались с огромною добычею. Весть об этом в
Константинополе произвела смятение. Обратились к бывшему тогда в столице
падишаха польскому послу, Андрею Горскому, с жалобою, что подданные Гечи-