Risky business: Пролог
«Знаете, Билл, за свою жизнь я понял вот что. Иногда надо сказать: "Какого чёрта?" и сделать шаг.» Эту фразу произносит семнадцатилетний герой Тома Круза, надевая чёрные очки, закуривая сигарету и хлопая по колену человека, от которого зависит его поступление в Принстонский университет. Сцена разыгрывается на семьдесят пятой минуте картины "Рискованный бизнес" (1983 г.), входящей как минимум в двадцатку, а то и в десятку моих любимых фильмов. Я испытываю к этой комедии ностальгические чувства.
Моя юность пришлась на восьмидесятые годы прошлого века. Помнится, в ту пору отечественное кино тоже постоянно обращалось к молодёжной теме. За "Чучелом" (1982 г.) последовали "Курьер" (1986), "Плюмбум" (1986), "Забавы молодых" (1987), "Маленькая Вера" (1988), "Дорогая Елена Сергеевна" (1988) и т.д., и т.п., вплоть до "Фаната" (1989) и "Аварии - дочери мента" (1989). Герои "Чучела" - шестиклассники, а я в момент его выхода на экран был восьмиклассником; примерно так же соотносился с моим возрастом и возраст действующих лиц остальных перечисленных фильмов.
Герой "Курьера" очень мило и совершенно бесцельно валял дурака, герой "Плюмбума" был абсолютно неправдоподобен, герои "Маленькой Веры" буквально изнывали от скуки в Мариуполе (который в то время назывался, прости Господи, Жданов). В каких-то других фильмах, названия которых не задержались в моей памяти, любера без конца дрались с панками и металлистами (ради чего дрались - сами не знали). Всё это считалось остро актуальным, но я запомнил 80-е совсем не такими. Дух этого времени был другим. И мы были другими.
Мы не идиотничали, не умирали от скуки, не панковали и не бились с панками. Советскую власть мы презирали (а как ещё семнадцатилетние могут относиться к режиму, олицетворяемому семидесятилетними маразматиками?), но бороться с ней не собирались. Мы исполняли предписанные властью глупые ритуалы, не воспринимая их всерьёз. Разумеется, каждое комсомольское собрание переходило в вечеринку с непременным пением под гитару "Поручика Голицына", но и не более того. Среди нас не было диссидентов. Мы были весёлыми и циничными конформистами.
Режиссёр "Маленькой Веры" Василий Пичул рассказывал, как в Канаде к нему подходили местные зрители и говорили, что этот фильм - о них. Я ему верю. Где-нибудь в Саскатуне (провинция Саскачеван) трубы дымят точно так же, как в Мариуполе. Возможно, и живут там такие же мастера поскучать. В сущности, люди везде одинаковы, и принадлежность к эпохе или к субкультуре часто значит больше, чем принадлежность к стране. Со своей стороны я могу сказать, что ни один советский фильм о молодёжи не передаёт мироощущение, бывшее у меня в 80-х. Hи один. A американская комедия "Risky business" - передаёт.
В оригинале реплика героя Тома Круза построена чуть-чуть иначе и звучит куда экспрессивнее, чем в смягчённoм русскoм переводe: You know, Bill, there's one thing I learned in all my years. Sometimes you just gotta say, "What the f**k, make your move."
Надеть чёрные очки, закурить сигарету и обратиться к кому-нибудь, кто минимум в два раза старше вac, со словами "знаете, за свою жизнь я понял вот что..." - это высший кайф семнадцатилетних. Думать о сексе нон-стоп, сидя на уроках, занимаясь спортом или играя в карты с друзьями - это нормальное состояние семнадцатилетних. Жить с ощущением, что впереди блестящее будущее, а мир готовится лечь к вашим ногам - это естественное умонастроение семнадцатилетних. Американские режиссёры всё это понимали, а советские - нет.
Мы одевались, вели себя, разговаривали и смотрели на жизнь точно так же, как герои "Рискованного бизнеса". При этом какое-либо подражание с нашей стороны априори можно исключить. Мы просто не знали о существовании такого фильма. Я впервые увидел его лет через 20 после выхода, уже в XXI веке. Однако дух эпохи Рейгана и Тэтчер с её энергией и культом успеха был так силён, что мы ощущали его, словно никакого железного занавеса не было. Кстати, в истории кино мало фильмов, которые прославляли бы капитализм и свободу предпринимательства так естественно и непринуждённо, как "Рискованный бизнес".
Разумеется, ни у кого из нас не было порше, да и жили мы отнюдь не в эксклюзивном квартале Чикаго на берегу Мичиганского озера. Но в семнадцать лет это не так важно. Потёртые джинсы и серые пиджаки с чёрными футболками у нас были, и иногда нам даже удавалось раздобыть где-нибудь "Мальборо", а это значило, что мир у нас в кармане. Помнится, году в 84-м или 85-м мы с товарищем читали чуть ли не в "Комсомолке" статью о западногерманской молодёжи. В ней было подробно описано, во что одеваются западные немцы нашего возраста. Мой товарищ посмотрел сначала на мою куртку, потом на свои кроссовки (джинсы у нас были одинаковые) и сказал: "Они такие же, как мы". "Да, - ответил я, - они такие же".