«Никакой аспект темной эпохи в Греции не вызывает больше сожаления, чем неграмотность. Силлабический вариант «линейного письма В», поставленный на службу потребностям микенской администрации, был забыт в Греции после разрушения микенских дворцов. После этого мы не располагаем никакими надписями на греческом языке до первых алфавитных граффити на гончарных изделиях геометрического периода, самые ранние из которых относятся к 750 г. до н. э.»{303}.
Таким образом, Гомер несомненно жил (если он родился около 800 г. до н. э., ему было около пятидесяти лет) во время возвращения письменности и мог диктовать свои эпические поэмы грамотным людям до своей смерти в возрасте около 80 лет в 720 г. до н. э{304}. Однако дела обстоят гораздо сложнее в модели Традиционной Хронологии, которая либо отделяет Гомера от Троянской войны на несколько столетий (помещая его в VIII век до н. э.), либо датирует его песенный эпос X веком до н. э., более чем за двести лет до окончательной записи «Илиады» и «Одиссеи».
Ревизия греческой хронологии, проведенная Флиндерсом Петри, повлияла на наше понимание греческой истории, совершенно изменив наше представление об эпических традициях гомеровских времен и о жизни самого Гомера. Если до Петри Гомера считали едва ли не современником событий Троянской войны и создателем эпических сказаний, то теперь, по мнению ряда выдающихся ученых, окончательный вариант эпоса представляет собой редакцию устных преданий, собранных из ряда более ранних источников в конце VIII века до н. э. Такое мнение противоречит самому характеру поэтических произведений, где прослеживается однородность стиля, указывающая на единственного автора.
Гесиода тоже поместили в конец VIII века, хотя в его «Теогонии» (греческий миф о сотворении мира) ощущается сильное влияние хеттского эпоса «Кумарби», который едва ли мог пережить конец бронзового века и крушение Хеттской империи{305}.
«Незамысловатая история Гесиода о том, как Хронос по наущению своей матери Геи кастрировал своего отца Урана, напоминает эпос о Кумарби, который был переведен или вольно переложен хеттами с хурритского языка… Более того, в альтернативном греческом варианте конфликт между Ураном и Хроносом происходит на горе Касии рядом с долиной Амик к югу от устья Оронта; именно в этом регионе разворачивается действие хеттского/хурритского эпоса»{306}.
Сочинения Гомера и Гесиода испытали сильное влияние эгейской и анатолийской культуры бронзового века, что с логической точки зрения должно помещать авторов в эту эпоху или вскоре после нее. Однако у исследователей практически нет возможностей для дискуссии о том, когда были написаны их сочинения; археологические данные ясно дают понять, что самые ранние образцы греческого алфавитного письма относятся к началу VIII века до н. э. Таким образом, мифы и поэмы могли появиться в письменном виде лишь «между 800 и 680 г. до н. э., если брать самые широкие временные рамки»{307}.
Все эти факторы были сведены воедино в новой гипотезе, подытоженной моим наставником в области микенской археологии профессором Николасом Холдстримом.
«Эти саги — особенно сага о Троянской войне — разрабатывались в стихотворной форме гекзаметра многими поколениями ионийских бардов до тех пор, пока сам Гомер не воплотил их в своих монументальных сочинениях»{308}.
Существовали две точки зрения: (1) Гомер жил в VIII веке до н. э., примерно через четыреста лет после Троянской войны, и изложил устные сказания в письменном виде; или (2) он жил где-то между XI и IX веком до н. э. и был сказителем, чьи песни были записаны в VIII веке до н. э. вскоре после появления греческой письменности. Последняя точка зрения подразумевала высокую степень развития греческой устной традиции, которой удалось передавать сочинения Гомера в неизменном виде в течение последних двухсот лет темной эпохи. С другой стороны, если сам Гомер собирал материал для «Илиады» из более ранних устных источников, то эти источники, по мнению Мартина Нильсона, предшествовали Гомеру не более чем на четыре-пять поколений.
«Неизбежное следствие заключается в том, что ранние сочинения, собранные Гомером и использованные при составлении его собственных поэм, не могут быть более чем на сто лет старше, чем сами поэмы Гомера. Это предел, который литературный анализ не может превзойти»{309}.
Немногие ученые были готовы поместить Гомера ранее 1000 г. до н. э., поэтому великому поэту пришлось оставить свое казавшееся ранее незыблемым место близкого современника описываемых событий и превратиться в фантомную фигуру, бесцельно плывущую в историческом хаосе темной эпохи. Тем не менее, поскольку мы можем быть уверены, что Гиссарлык является местом древней Вилусы/Илиона, нет сомнений в том, что «ландшафт Илиады» является «ландшафтом Трои» и описания Гомера, судя по всему, «почерпнуты из знания очевидцев»{310}.