— Я понимаю, тебе надо подумать. Не буду давить. Оставлю тебя в покое на какое-то время. Живи, осматривайся, общайся с Мемами, наслаждайся жизнью. Здесь она может быть любой, о какой только мечтают там, в мире людей.
В тот же миг Иисус исчез. А я остался допивать его вино и думать об очередном витке своей непредсказуемой и неуправляемой судьбы.
…
В первую очередь меня волновал один самый главный вопрос: «Как случилось, что я попал сюда?» Не было ли это предсказуемым, логичным следствием последних месяцев моей жизни среди людей? Или же это слепой случай, последствия которого мне нужно, во что бы то ни стало, устранить?
Новый ковчег
Возможно, в какой-то момент всё стало развиваться без, какого бы то ни было контроля с моей стороны. Как будто по спирали, как будто по собственному неподвластному людям закону. А началось это, пожалуй, в тот день, когда мы только познакомились с монахами.
Первое, что я попросил их тогда показать мне — была та самая ванная комната, где я пролежал около 100 лет в анабиозе. В это время находился в Самадхи один из них — пожилой мужчина, естественно, монголоид — по имени Саид. Его должны были разбудить через пару дней. Мои спутники шли за мной и тоже смогли лицезреть эту жуткую картину своими глазами, первым прорвался к полутрупу Вайнштейн, поморщил нос от запаха, но стерпел и вышел, пропуская студентов. Экстра смотреть не стала. А детей чуть было не вырвало. Девочки вообще выбежали из дома на улицу. Они ещё долго привыкали к этой обстановке.
В итоге, на ритуале пробуждения, который я не хотел пропускать, со мной присутствовал только профессор. Его вообще всё интересовало как естествоиспытателя. Он даже пытался потом общаться с Саидом, расспрашивать его, гипнотизировать… но чего-то не получилось.
Прожив там несколько дней, и переместив большую часть монахов по соседним домам, сдававшимся в аренду, мы начали перестройку. Во-первых, всё ветхое жильё снесли полностью и отстроили новый дом, использовав весь участок принадлежавшей мне земли. Строительство осуществилось очень быстро — практически за два дня. Приехали пара ботов-строителей, и привезли с собой несколько мешков смеси нано-материалов, которые потом под их управлением стали сами ИЗ СЕБЯ строить здание. Получился нормальный пятиэтажный таун-хаус из современных материалов. Вышло весьма недорого — стандартные вещи в этом мире дорого не стоили. Офис занимал два первых этажа. Выше шли жилые помещения.
Во-вторых, я снова сел на диету монахов, как наркоман после наркологического диспансера, жаждущий снова испытать долгожданный трип. Стал снова готовить себя к замедлению. С собой я оставил только двоих — мальчика, которого звали Лотос, и Саида, знающего наизусть все рецепты и методы секты. Остальные должны были разъехаться по другим странам. Важно было передать методику всем волонтёрам, работающим на местах.
Мы работали как проклятые целые сутки, ели и спали тут же. Дезинфекцией уже никто не занимался, к слову сказать. По большей части все дела можно было совершать виртуально, вести переговоры, давать интервью и тому подобное. Весь дом я заполонил различной техникой.
Улица перед домом уже через неделю была полна людей — в основном молодые семьи, некоторые с детьми, но большинство — беременные. Они просто раскладывали палатки и жили под нашими стенами — всего около пятисот человек, и другие всё прибывали и прибывали. Городская администрация пыталось вести с ними переговоры, но в итоге разгонять никого не стали. Просто изменили потоки машин, сделали улицу пешеходной. Кто-то поселился в нашем припаркованном автобусе. Только соседям было сложно объяснить, почему они теперь должны из-за этого страдать — вся улица была жилая. Хотя, некоторые нас поняли и приняли. Мы даже растворили проход сквозь стену к соседям слева, и через их дверь проходили, переодетые и неузнаваемые толпой, когда действительно очень нужно было куда-то уехать.
А толпе на улице сложно было что-то объяснить. Они все ждали открытия интерната и не хотели быть последними. Видимо, во всём этом и проявлялась та самая, давно забытая борьба за выживание. И я был тому несказанно рад. Тем более что в большинстве своём это были очень простые, малоимущие граждане: практически ни у кого из них не было ботов. И они не меньше богатых хотели и могли надеяться на то, чтобы их дети жили на Земле.
Обе студентки, которых привёл с собой Вайнштейн, почти сразу кинулись сражаться за моё внимание. Я им потакал. Экстра на все эти детские игры постоянно морщилась и закатывала глаза. Через некоторое время я уже старался в её присутствии не обращать внимания на девочек и их старания. Чтобы не давать повода усомниться в том, что для меня она важнее их всех вместе взятых. Она была очень серьёзна и подавала пример другим — как должен себя вести деловой человек, отвечающий за результат. Она, сам Вайнштейн и ещё парень-компьютерщик из его команды вели себя на редкость организованно и эффективно. Казалось, что личной жизни вовсе не существовало, что не будет им ни сна, ни покоя, пока не доведут это дело до конца.