Большинство специалистов считают, что корни шаманизма уходят в эпоху палеолита. Наличие шаманских орудий и ритуалов в обеих Америках, особенно в обществах охотников и собирателей на самых периферийных и отдаленных территориях, свидетельствует о том, что эти идеи были перенесены из Сибири предками американских индейцев. Фон Верлхоф рассматривает узоры в Панаминтской долине как леи, или «духовные тропы». Созданные и используемые шаманами, они, по его словам, направляли исполнителя к центральной точке наземного рисунка, иногда отмеченной кучкой камней, кругом или другим характерным элементом. Он рассматривает эту точку как пересечение физического мира с мировой осью и место контакта со сверхъестественным. Ответвления, разрывы, смена направления и огороженные участки символизируют места, которые считались опасными или требовали особого подхода. Они преграждали путь некоторым духам или направляли других по ложному пути, но позволяли правомочному духовному проводнику, знавшему маршрут, достигать пункта назначения. Некоторые из этих каменных линий, по-видимому, сопровождались тропами, по которым регулярно проходили шаманы и посвященные, — то есть использовались в ритуальных целях. Другие могли быть сооружены с целью установить связующее звено между этим миром и высшими силами.
Представления о духовной силе путей и троп имеют параллели в этнографии исторических племен, обитающих в пустынях Калифорнии, и хотя нет прямой связи между современностью и доисторическим прошлым, взаимодействие с духами в поиске сверхъестественной силы является разумной темой для любой дискуссии о символической деятельности, которая достигла кульминации в этих лабиринтоподобных каменных построениях.
Шведский ученый Джон Крафт в течение 20 лет изучал европейскую традицию создания лабиринтов; по его словам, около 500 наземных лабиринтов известно только в Скандинавских странах. Большинство из них расположено возле сезонных рыболовных лагерей и имеет возраст не более 200–300 лет. Мотивы для прохождения через лабиринт варьировали от управления погодой до защиты от морских опасностей и увеличения улова. Старейшие лабиринты в шведской глубинке ассоциируются с доисторическими кладбищами и отражают духовный аспект языческих культов. Анализ широко распространенного европейского и азиатского мифа об освобождении женщины или богини, заключенной в лабиринте, позволил Крафту провести связь между лабиринтом и сезонными ритуалами обновления. Лабиринт является эмблемой смерти и возрождения. Хотя такие конкретные темы и образы не могут быть извлечены из каменных троп Панаминта, здесь мы видим все те же тупики, ложные тропы и путаницу проходов. Все это защищает место, наделенное особой силой, и ограничивает доступ к нему. Это место символизирует зону перехода между двумя мирами, а сам лабиринт является символическими вратами.
Иногда бывало возможно пройти через эти врата с помощью танца. Древние историки рассказывают о том, что юноши на греческом острове Делос исполняли спиральный танец вокруг Рогатого Алтаря в честь Аполлона. Их замысловатые движения имитировали изгибающиеся коридоры первоначального лабиринта на острове Крит, построенного Дедалом для царя Миноса в качестве жилища для Минотавра — чудовищного отпрыска царицы Пасифаи, — лабиринт раскрыл свою тайну перед Тесеем. Сын афинского правителя нашел дорогу к центру с помощью нити Ариадны, убил Минотавра и стал героем. Танец в честь лабиринта, известный под названием geranos, или «танец цапли», по преданию, был представлен на священном острове Аполлона самим Тесеем на обратном пути в Афины. За этим ритуалом и легендой угадывается тема духовного преображения после встречи с источником опасной силы в центре лабиринта. Во многих других местах, от Индонезии до средневековой Франции, «танец лабиринта» символизирует путешествие и метаморфозы души.