Высшая власть, которой наделен правитель, требует какого-то объяснения и оправдания. Она создана человеком и выглядит искусственной без доктрины или системы верований, прочно связывающей ее с окружающим миром. Если власть искусственна, ее можно поставить под сомнение, поэтому она должна быть узаконена с помощью идеологии. Идеология объединяет поступки и указы правителя с естественным ходом вещей в мире.
Однако идеология возникает из природы, и хетты, как и все остальные, вдохновлялись чудесами природы, когда стали искать своих богов. Они называли свою землю «страной тысячи богов» и, судя по всему, старались найти подобающее место для каждого из них. Большинство этих божеств были местными духами и, как воплощение божественной силы своих соседей, все они следовали одной и той же схеме. Несмотря на этническое разнообразие хеттской империи, в каждом обществе — городе и его окрестностях — занимались в основном одними и теми же вещами. Они возделывали пшеницу и ячмень, ухаживали за фруктовыми садами и виноградниками, они пасли крупный рогатый скот и овец. Мастеровые работали с деревом, кожей, металлом и глиной. Наместники, вельможи и бюрократы организовывали городскую жизнь, а над ними стоял царь, опиравшийся на политическую, военную, судебную и религиозную власть. Каждая община имела своего личного бога грозы и погоды, хозяина местной горы и «повелителя быка». Он был воином и завоевателем, неразрывно связанным с богиней плодородия — питающим и обновляющим жизнь божеством местной реки или источника. Результаты их брачного союза были очевидны в благополучии народа и процветании страны.
На первый взгляд, скульптурные группы в Язылыкая выглядят как прелюдия к такому же брачному союзу между Матерью-Землей и Отцом-Небом. Однако нам известно, что их интимная близость на самом деле была политическим актом, а в Язылыкая они созывали богов на церемонию инаугурации. Древний текст подтверждает, что хеттские цари устраивали большой праздник Земли и Неба в начале года, когда «все боги собирались вместе и входили в дом бога погоды».
Для хеттов новый год наступал весной и, возможно, совпадал с весенним равноденствием, как и в древней Месопотамии. В других источниках сообщается о хеттских празднествах весны и осени, причем весенние мероприятия проводились за городскими стенами, среди природного ландшафта. Разумно предположить, как это сделал Курт Виттель, один из археологов, работавших на раскопках Язылыкая, что святилище под открытым небом было местом проведения царских ритуалов в канун Нового года. В отличие от многоэтажных зданий в Хаттусе и других хеттских городах-крепостях строения в ближайших окрестностях Язылыкая не были предназначены для повседневного общественного использования. Виттель считает, что непрочность их фундамента и простая одноэтажная конструкция указывают на использование от случая к случаю. Именно этого, по его мнению, следует ожидать от места, где проводились сезонные ритуалы с участием царствующих особ.
Есть нечто новое в том, как хетты обращались со своими богами в Язылыкая. Представленные как члены свадебного кортежа, они становились организованной группой, а не рассеянным скоплением божественных сил. Их внимание было сосредоточено на супружеской чете высших богов. Поскольку Тешуб и Гепат олицетворяли верховную власть, живописный пантеон, высеченный на монументальной скальной стене, содержал в себе недвусмысленное пропагандистское сообщение. Царь правил Хаттусой с божественного соизволения Тешуба и Эпат. К тому времени, когда они появились на стене в Язылыкая, их владения более не ограничивались окрестностями столицы. Их местные воплощения из каждого подчиненного города пришли признать их владычество. Поскольку божественные супруги являются космическими покровителями империи, небесные боги, наделенные космическими прерогативами, тоже выстроились в очередь. Наряду с Шаушгой, ассоциировавшимся с планетой Венерой, здесь присутствуют также божества Луны и Солнца. Связь между небесной властью и земными делами акцентируется двумя фигурами людей-быков, которые стоят на символе, изображающем Землю, и держат над головами эмблему небосвода.
Подобно людям-быкам на новогоднем параде, сам монументальный комплекс в Язылыкая символизировал единение между землей и небом, но во втором вестибюле, расположенном с восточной стороны, мы обнаруживаем барельефы, придающие ему новую глубину. Судя по всему, там изображен хеттский эквивалент Нер-гала, бога нижнего мира в эпоху древней Ассирии и Вавилона. В этом скалистом проходе были обнаружены остатки человеческих погребений и принесенных в жертву птиц. Виттель предполагает, что здесь находилось некое подобие погребального храма для царя, обожествленного после его смерти. Возможно, эта вторая, значительно меньшая по размерам галерея отражала погребальный аспект церемонии Нового года.