Наконец Марк Антоний прокашлялся и заговорил.
— Я знаю подходящего. Он и раньше выполнял мои поручения. Достаточно неловок, чтобы попасться, если отправится один. Его зовут Цецилий.
— Семья, дети есть у него? — спросил Юлий и сжал челюсти.
— Не знаю, — ответил Марк Антоний.
— Если есть, возместим им потерю, когда он доберется до места, — сказал Юлий, понимая, что этого мало.
— Привести Цецилия сюда, господин? — предложил Марк Антоний.
Как обычно, за Юлием оставалось последнее слово и окончательное решение. К его неудовольствию, Марк Антоний и не подумал взять ответственность на себя, как это сделал бы Брут. Только Брута нет, он предатель. Быть может, лучше, чтобы тебя окружали те, кто слабее тебя.
— Да, пусть придет. Я сам отдам ему приказ, — распорядился Юлий.
— Для полной уверенности стоит послать еще кого-нибудь — убить Брута, — неожиданно произнес Октавиан. Все взгляды тотчас обратились на него. Однако он твердо смотрел на товарищей: — Так как? Регул сказал то, о чем думаем все мы. Неужели больше никто не скажет? Я тоже считал Брута другом, но разве можно оставлять предателя в живых? Даже если он ничего не скажет Помпею или наш посланец подорвет к нему доверие, его все равно нужно убить!
Юлий взял Октавиана за плечи, и молодой человек отвел взгляд.
— Нет. Я не стану посылать убийц, — объявил Цезарь. — А больше никто не имеет права принять подобное решение. Я не прикажу убить своего друга.
При этих словах глаза Октавиана вспыхнули яростью, и Юлий сжал его крепче.
— Наверное, я и сам виноват. Я не догадывался, что с ним происходит, хотя мог бы… а теперь уже поздно. Я оказался глупцом, но, так или иначе, измена Брута ничего для нас не меняет. Примет его Помпей или нет, мы отправимся в Грецию и продолжим войну. — Юлий подождал, пока Октавиан посмотрит на него. — Если Брут окажется там, я прикажу его не убивать. Пусть богам будет угодно послать ему смерть от стрелы или копья, но мои руки останутся чисты. И если он не погибнет в сражении, я его не убью, пока не поговорю с ним, — и, быть может, и потом не убью. Слишком многое нас связывает. Ты понимаешь?
— Нет, — ответил Октавиан. — Совершенно не понимаю.
Юлий не обратил внимания на гнев родственника — он и сам разволновался.
— Надеюсь, поймешь со временем. У нас с Брутом одна кровь и одна жизнь на двоих — так давно, что я и не помню. Его не убьют по моему приказу. Ни теперь, ни потом. Мы с ним братья, и не важно, помнит он об этом или нет.
ГЛАВА 7
Странно было видеть такой большой южный порт, как Брундизий, без привычно снующих торговых судов и военных галер. Когда Брут, ведя когорты совершенно обессилевших стражников, поднялся на последний холм, его постигло разочарование — самым крупным судном оказалась привязанная у причала рыбацкая лодка. Брут попытался вспомнить, знаком ли он с квестором порта, и тут же про себя усмехнулся. Разве сможет им помешать какой-то жалкий местный гарнизон? К югу от Рима вообще некого опасаться.
Воины шагали вслед за Брутом к пристани, стараясь не обращать внимания на портовых работяг, которые глазели на них и показывали пальцами. Большинство солдат явно были не в своей тарелке, а Брут, привыкший действовать на вражеских землях, чувствовал себя словно в Галлии, сам того не осознавая.
Совсем недавно присутствие войск означало спокойствие и безопасность, но теперь, когда началась гражданская война, их боялись не меньше, чем каких-нибудь грабителей. Лица людей, расступавшихся перед колонной, выражали открытую неприязнь и страх. Даже такой бывалый воин, как Брут, не мог не признаться себе, что испытывает некоторую неловкость, и, ведя когорты мимо складов, начинал злиться. У здания порта он спешился и вошел, оставив своих воинов снаружи.
Писарь квестора стоял у стола и спорил с двумя мужчинами, по виду портовыми грузчиками. Все трое повернулись к Бруту, и тот, догадавшись, что речь шла о нем, небрежно отсалютовал и с ходу заявил:
— Моим людям нужны вода и пища. Об этом необходимо позаботиться в первую очередь. И не волнуйтесь, надолго мы не задержимся. Я намерен найти корабль и отплыть в Грецию.
Услышав о корабле, писарь невольно скосился на свиток, лежащий на столе, и тут же поспешно отвел взгляд. Брут это заметил и, улыбаясь, пересек комнату. Двое мужчин попытались обойти полководца с боков, и он, как бы случайно, опустил руку на эфес меча.
— У вас и оружия-то нет. Или все-таки хотите попытаться?
Один из мужчин нервно облизал губы и собрался что-то сказать, но другой толкнул его в бок, и они тихонько отошли в сторону.