- Чего ты меня разглядываешь? Надеюсь, целовать не собираешься? А то как в сказке со спящей принцессой, – засмеялся Кюннетберген, садясь в постели и с улыбкой разглядывая своего воспитанника.
- Ты повзрослел, Льюц. Кажется, будто бы стал еще старше с нашей последней встречи. Но так и продолжаешь плакать, как ребенок. Ну хватит уже, ты же мужик, солдат. Не реви. – Но сам тоже шмыгал носом. Как бы Льюц не старался слезы ручьем лились из его глаз, он упал в объятия старика (именно таким он казался. Седые волосы, морщины на лице, усталый вид) и долго плакал, а старик мягко поглаживал его по голове и приговаривал:
- Ну, ну, внучок, перестань. Твой дедок жив и здоров, и еще найдет силы надрать тебе зад, если надо будет.
Льюц от этих слов улыбнулся сквозь слезы.
- Вы ничуть не изменились, генерал. – Проговорил он, утирая сопли.
- Мда-а, да и ты, погляжу, тоже.
- После вашего ранения меня произвели в генералы. Я помню имя, что вы мне посоветовали. Я не знал, очнетесь ли вы, но хотел, чтобы о вас осталась какая-то память. Вот и назвал себя генералом Льюцем Фон Шлиппенбахом. – Гордо выпятил грудь Льюц, хвастаясь учителю своими успехами.
- Только, кажется, тебе забыли дать пилу для носа, – засмеялся дед, уязвив самолюбие Льюца.
- Как ты тут поживаешь? Я слышал, ты очнулся уже два месяца назад, но противный маршал рассказал только несколько дней назад.
- Это я попросил его. – Винсент смущенно поскреб щеку. – Я не хотел, чтобы ты видел меня сразу после пробуждения. Я выглядел как призрак с того света. К тому же не хотел тебя отвлекать от более важных дел.
Генерал стал грустным.
- Извини меня, Льюц, я взвалил на тебя такую ношу… А сам тут прохлаждался. Кстати, Мок так и не сказал, какой сейчас год? Он боится, что мне поплохеет. Но я же солдат, таким меня не напугать.
- Битва у А14 произошла 21 августа 2127 года, помните?
- Память не отшибло, спасибо, - сухо ответил обиженный Винсент.
- Сейчас конец июля 2130 года.
Винсент застыл.
- Хочешь сказать, я пролежал в чертовой коме чуть меньше трех лет? Быть такого не может…
- Извините, генерал. Я не хотел, но вы сами настояли. Примите как есть.
Винсент уставился в окно, борясь со своим слезами и обидой.
«3 года я валялся тут, висел грузом на их шее, но они не теряли надежду и продолжали заботится обо мне. Как же обидно… Я не смог сражаться вместе с ними» - генерал закусил губу и почувствовал солоноватый вкус крови.
Льюц всё понял.
- Вы сейчас думаете что-то в духе: «Я был им обузой» или «Я не мог воевать рядом с ними», я прав?
Винсент дернулся, не ответив.
- Это не правда. Вы придавали нам сил. Мы ждали и верили, что вы еще повоюете на нашей стороне и поэтому не теряли надежды. Мы шли, стиснув кулаки, с твердой верой в тот день, когда вы очнетесь и снова возьметесь за оружие. Вы ведь хотите и дальше сражаться с нами?
Винсент утер слезу и кивнул.
- Спасибо тебе, Льюц.
- Да что вы, это я вам должен говорить слова благодарности. Я еще хотел кое-что…
Вдруг дверь в плату открылась и пыхтевший от быстрого бега солдат выкрикнул.
- Генерал, срочное сообщение.
- Говори. – В один голос откликнулись генералы. Переглянувшись, они посмеялись.
- Маршал только что получил уведомление с направления G.
- Ох, что там опять? – Льюц скривил лицо, будто съел что-то кислое. Вечно на том направлении были какие-то проблемы.
- Отряд Кейга был разбит.
- Что?! – Льюц подскочил от неожиданности. – Кейг проиграл? Кому?
- Неизвестный отряд из 21 человека неожиданно напал на них. Как выяснилось, все до единого бойцы спец. отряда. Кейг со своей малочисленной группой был вынужден отступить. Он потерял троих, сам был ранен. Рана несерьезная. Маршал требует вас к себе незамедлительно.
- Понял. Буду через день, возьму лошадь.
Посыльный отдал честь и убежал.
- Извините, генерал. Я должен бежать, но я рад, что вы очнулись.
Кюннетберген расстроенно улыбнулся.
- Долг зовет, да? Ничего. Чуть позже я присоединюсь к тебе. Знаешь, мне снился один очень красивый сон.