Губы Зака раздвинула легкая улыбка.
– Вот именно, – подтвердил он.
– Что ж, ты здорово рискуешь, но риск всегда считался благородным делом. Надеюсь, у тебя найдется фартук?
Фартук нашелся. А потом Зак подал Линде разделочную доску и несколько луковиц. Она притворно надула губы.
– Так нечестно. Я ведь могу и раскапризничаться…
– Просто постарайся не моргать, – с улыбкой посоветовал он.
– Впервые слышу подобный совет, но ты подал мне отличную идею – гостей нужно заставлять чистить лук, чтобы они ценили усилия хозяйки. Что? – спросила Линда, обнаружив, что Зак как-то напряженно рассматривает ее.
– Ничего. Просто мне очень нравится, что ты так непосредственна.
– Ты меня совсем не знаешь, – преувеличенно тяжело вздохнув, призналась она.
Выдержав непонятную паузу, Зак отвернулся к плите, а Линда принялась кромсать лук.
– У тебя часто случаются такие «внеплановые операции»? – спросила она через несколько минут.
– Нет, не часто. Привезли мальчишку с ножевым ранением. Уличная драка… Меня «поймали» уже на выходе, я даже не успел позвонить, а после операции забыл мобильный телефон в кабинете.
– О, Зак, прости, что я набросилась на тебя!
– Ты же не знала.
Линда вспомнила, с каким вниманием он отнесся к ее ранению. Зак отличный врач и не мог бросить пациента… В глазах защипало, а в носу стало горячо.
– С тобой все в порядке?
– Это лук… – пробормотала она.
– Я помогу. – Зак отобрал у нее доску и лук. – Подай мне, пожалуйста, миску. Вон там, в шкафу.
Линда открыла дверцу шкафа, и тут же ее глаза наткнулись на большую коробку, в которой стояло несколько бутылок с виски. Линда замерла, разглядывая это «богатство», а потом невольно вспомнила о том, что в момент их знакомства Зак был навеселе.
– Линда?..
Она схватила с полки миску и подала ее Заку.
– А теперь просто посиди, минут через десять все будет готово. Хочешь вина? Виски?
– Только не виски. – Линда передернула плечами, вспомнив свою «анестезию» на острове. – Немного вина, пожалуйста.
Зак достал из холодильника бутылку вина, ловко открыл и подал ей бокал.
– Кстати, как твоя рана? Не беспокоит?
– Все давно зажило. Даже шрамчик остался еле видимый. По совету доктора Льюиса, чьими услугами ты предложил мне воспользоваться, я сходила на прием к пластическому хирургу. Он посоветовал мне не спешить с радикальными мерами и предложил курс физиотерапии и так называемое «шлифование». Кстати, доктор Льюис долго и упорно пытался выяснить, как получилось, что меня «штопал» сам Закарайя Джейсон Девидсон. По его мнению, этот порез не заслуживал того, чтобы на него отвлекался столь именитый хирург. Я могла бы попытаться развенчать «идола», но у меня просто язык не повернулся совершить подобное святотатство.
– Да, ты здорово подпортила бы мне репутацию, – рассмеявшись, согласился Зак.
– Не могла же я оказаться такой неблагодарной! – Линда притворно вздохнула, наслаждаясь этой шутливой пикировкой.
Следующие пять минут прошли в молчании:
Линда медленно пила вино, а Зак казался погруженным в созерцание содержимого кастрюли, стоящей на плите. Там что-то аппетитно булькало, распространяя по кухне невероятно вкусные запахи.
– Зак, а зачем тебе такие огромные запасы спиртного? Проводишь операции на дому? – невинно спросила Линда.
Зак обернулся.
– Что?
– У тебя в шкафу целая коробка «Канадиен клаб». Мне кажется, тяжелые времена «сухого закона» канули в Лету, в ближайшее время тебе не грозит осада… Поэтому мне просто любопытно, зачем нужны такие внушительные запасы.
– Мужчине иногда требуется немного расслабиться.
– Но здесь столько бутылок, что хватит снять стресс у целой армии. И вообще я всегда была уверена, что обычно в алкоголе пытаются «утопить» горе или найти забвение…
– И какие, по-твоему, существуют причины, толкающие человека искать забвения в бутылке? – Зак оставил свою кастрюлю и уселся на стул напротив Линды.
Она почувствовала, что вступила на запретную территорию, но решила не сдаваться. В конце концов, он пока не выглядит ни злым, ни раздраженным. Значит, она не успела сказать ничего обидного. Они всего лишь разговаривают…
– Причин много, – осторожно произнесла Линда. – Например, неудачи в карьере или в личной жизни… Несчастная любовь, неудовлетворенность собой или внешним миром…
– Что-то еще? – Зак с кривой улыбкой смотрел на нее, небрежно облокотившись на спинку стула, – Наконец, человек может быть просто хроническим алкоголиком, который пьет просто ради удовольствия. К какой категории ты относишь себя?
– К какой категории отнесла бы меня ты?
Разочарование… – подумала Линда и, выдавив улыбку, ответила:
– Несчастная любовь.
– Я вообще-то надеялся на искренний ответ. – Зак усмехнулся.
Линда была поражена его проницательностью.
– Каковы бы ни были причины депрессии, нужно помнить, что этот путь заканчивается тупиком. И не стоит убеждаться в этом на собственном опыте…
– Решила заняться спасением заблудшей души? А ты случайно не из общества анонимных алкоголиков? – мрачно пошутил он.
– Нет. – Линда помолчала, а потом решилась:
– В общем, я подумала, что это может случиться из-за разочарований. Разочарований в окружающих людях, в работе… В жизни, наконец.
– Разочарование… – задумчиво повторил Зак. – Интересно, почему ты так решила?
– Глаза у тебя бывают такие… холодные и отстраненные, – выдавила Линда и отвела глаза.
Зря она завела этот разговор. – Кажется, сейчас у тебя что-то сгорит…
В ответ на эту неуклюжую попытку сменить тему разговора Зак усмехнулся, но послушно вернулся к плите. Еще через пару минут перед Линдой стояла тарелка со спагетти, политыми итальянским соусом. Линда взяла вилку. Она бросила осторожный взгляд на Зака, пытаясь определить его настроение. Он казался немного задумчивым. Линда решила от греха подальше сосредоточиться на еде. По крайней мере, ее рот будет занят…
– Очень вкусно. Где ты научился так готовить?
– Спасибо. Дело в том, что моя мать наполовину итальянка, но, несмотря на «разбавленную кровь», считала приготовление спагетти неким священнодействием. Даже спагетти она не покупала в магазине, а делала сама. Мама была уверена в том, что вкус домашних спагетти неповторим.
– Эти ты тоже приготовил сам? – почти с испугом спросила Линда.
– Нет, эти я купил в магазине.
– Слава Богу, – изображая невероятное облегчение, произнесла она, – а то у меня уже начал развиваться гигантский комплекс неполноценности. Я не так сильна в кулинарии, – с грустной улыбкой призналась она. – Хотя нельзя сказать, что не хотела научиться. Правда, почти все мои попытки заканчивались провалами. В конце концов у мамы лопнуло терпение, и она посоветовала мне найти другую сферу деятельности для экспериментов.
– Ты приносила своим родителям много беспокойства? – Не знаю, наверное, только в детстве… – Линда помолчала, а потом с улыбкой призналась:
– Вообще-то я была не слишком шаловливым ребенком. Но иногда на меня, как говорится, находило… Помню, в девять лет я посмотрела по Би-би-си передачу про голодающих детей Африки и решила во что бы то ни стало помочь голодным. Обчистив кошелек отца – мне показалось, что он не пожалеет денег на такие благие цели и не станет устраивать мне взбучку, – я вызвала такси и отправилась в аэропорт, чтобы самолично спасти несчастных. Я едва не исполнила свой замысел, но меня вовремя обнаружила служба безопасности аэропорта. Потом была еще идея создать приют для бездомных животных… К счастью, достигнув отрочества, я слегка остепенилась.
Линда смотрела на его улыбающееся лицо и замечала, как усталость и напряжение постепенно исчезают из глаз Зака. Неожиданно она поняла, что готова на что угодно, лишь бы ему было хорошо. Она готова на что угодно, чтобы быть с ним…