Нужно было решать, как жить дальше. И первое, что я сделала — пошла на кладбище. Мне необходимо было проститься с Андреем, просто необходимо было увидеть его могилу, принять и понять его смерть, его уход, заплакать, наконец. Расстаться навсегда со своей первой любовью.
Потом, позже, читая психологическую литературу и несколько раз побывав у психотерапевта, я поняла, что прошла все классические стадии горя. Шок, отрицание, отупение. Потом боль и чувство вины… Почему мы поехали в машине — ведь можно же было на метро! Почему вечером, нужно было утром! И все в таком роде… Гнев на себя, горечь, обида на судьбу. Как Бог мог допустить, чтобы мой прекрасный, честный, добрый Андрей погиб? Как Бог мог допустить смерть моего не родившегося ребенка? Что же это за Бог такой? … А потом… Потом смирение…
Я опять пошла в неотложку просить работу. Кризис, мест в больнице не было и меня взяли на скорую медсестрой. Тяжелый выматывающий труд. Всю ночь в машине, огнестрельные и ножевые ранения, преждевременные роды, сердечные приступы, вонючие бомжи и буйные алкоголики. К концу смены я уже ничего не соображала. Механически, не задумываясь, делала перевязки и ставила уколы. Наверное, тогда это был лучший труд для меня, до отупения и состояния робота-автомата. Контраст этого кошмара помог справиться с моим горем, помог потихоньку выкарабкаться из той раковины, в которую я себя замуровала.
Прошло два года и боль растворилась в тяжелой каторжной работе, ежедневных проблемах, приходах друзей, посиделках с бутылочкой вина, маленьких крошечных радостях. Больше всего я любила принимать роды, когда мы не успевали привести роженицу в больницу, приходилось останавливаться и прямо в машине готовить операцию. Появление на свет нового человека — это всегда чудо. Великое и грандиозное… Я просто застывала в ошеломлении, слыша первый громкий крик младенца, видя его первый вздох. И даже если мать была не очень добродетельна или не трезва, в этот момент я любила и ее. Любила за это рождение, за этот дар миру новой жизни.
Мне исполнилось двадцать восемь… Я жила в своей коммуналке и работала медсестрой. Теперь я уже понимала, что вряд ли я стану настоящим врачом, не было денег, чтобы закончить мединститут, да и все время отнимала работа. За мной потихоньку начали ухаживать мужчины. Приглашать в кафе, кино, в театры. Иногда коллеги, иногда пациенты… Было странно…
Почему-то, я всегда привлекала мужское внимание. Даже удивительно, потому что никогда к этому не стремилась… Я ведь не была писаной красавицей, и ноги у меня не от ушей, и грудь не пятого размера. Симпатичная, но и только. Стройная, небольшого роста натуральная блондинка, с тонкими чертами лица. Овальное личико, пухлые губы, голубые глаза — ничего особенного… Ах, да… Еще длинные белокурые волосы. Рядом работали более яркие и привлекательные девушки, сексапильные и обворожительные. Они заразительно хохотали и шикарно одевались, вызывающе красились и были в курсе всех сплетен и модных событий. Но мужчины приглашали на свидания почему-то меня. Чем я их привлекала? Не знаю… Возможно своим спокойствием, бесконфликтностью, или уступчивостью и мягкостью?.. Для меня всегда это было загадкой.
Марина частенько обвиняла меня в бесхарактерности. По-дружески, шутя и ругая мою нерешительность. Сама она уже два раза побывала замужем и решила не останавливаться на достигнутом. Я только улыбалась в ответ на ее дружеские подначки. Отвечала, что вода тоже мягкая и ласковая, но гранитные глыбы точит лучше профессионального скульптора, делая гладкими и круглыми.
— Люб, прости меня, но ты дурочка, — мы сидим с ней в летнем кафе в парке и пьем сладкий безалкогольный коктейль через трубочку (мне еще на работу в ночную смену).
— Почему? — на Маринку было сложно обижаться, она всегда говорила, что думала и выражения не выбирала.
— Если бы ты хоть раз подняла глаза с пола и посмотрела вокруг, то увидела бы — все мужчины смотрят только на тебя, — я удивленно подняла глаза и украдкой окинула взглядом кафе — ничего такого, — возмущенно произнесла я.
— Ну да, сейчас тут только мы и та мамаша с детьми, — фыркнула Маринка, — я иносказательно. Иногда я тебе завидую черной завистью. Тебе бы прийти в любой респектабельный ресторан и в тот же вечер ты оттуда бы ушла с миллионером. — Марина давно безуспешно пыталась подцепить на крючок богатого «папочку», но пока в ее активе были только менеджеры среднего звена и один мелкий чиновник.