Сторукий был по-настоящему раздражён моими действиями. Даже несмотря на неожиданность, мой рывок не заставил чудовище растеряться. Схватить меня специально выращенными для этого когтями не получилось, но сдаваться гекатонхейр не собирался.
«Да чтоб тебя! — в голове метнулась паническая мысль. — Этак я отсюда не вылезу!» Я внезапно почувствовал себя насекомым, неосторожно забравшимся в исполинскую росянку. Польстился на сладкий нектар внутри и не заметил, как над головой смыкается ловушка. Толстые щупальца вокруг средоточия были сомкнуты так плотно, что я решительно не понимал, как из образовавшегося кувшина выберусь. Стало темно, и только блестящие белым глаза на «дне» ловушки продолжали сверлить меня злобным, предвкушающим взглядом. Вместе со мной в гигантскую ловушку попали даже несколько беспамятных — они метались из стороны в сторону, пытаясь найти выход. Тщетно. Я тоже ткнулся в одну сторону, в другую, пытаясь найти или прорезать себе дорогу наружу, но куда там! При таких размерах, — моих и серпа, — мощные щупальца можно ковырять год, и не факт, что удастся прорезать путь наружу.
Из глаз и распахнутых ртов снаружи потянулись более тонкие щупальца, напоминающие длинные пальцы с когтями на концах. Медленно, и они не такие толстые, зато их много. Поймает — на куски порвёт.
— Да чтоб тебя! — выругался я, с очередной раз безуспешно попытавшись нащупать выход. Немногие оставшиеся беспамятные уже потеряли волю к сопротивлению, и теперь, забившись в самую высокую точку цветка с ужасом смотрели на приближающиеся снизу «тычинки». Подумал, не проклясть ли товарищей по несчастью, но так и не смог придумать такого проклятья, которое помогло бы мне выбраться. Зараза!
Интересно, а что будет, если сейчас сторукий заорёт? В закрытом пространстве может получиться очень мощно. Может, даже щупальца разойдутся от вопля… вот только перед этим всех, кто оказался внутри цветочка распылит на молекулы звуковыми волнами, отражающимися от стенок — тут и думать нечего.
Я уже собрался всё-таки попробовать — не ждать же просто так, пока он меня достанет? Но тут по одному из щупалец пробежала дрожь. Какая-то неестественная, необычная. Раз, другой… а потом в самом низу образовалась широкая щель, стремительно увеличивающаяся с каждой секундой. К просвету рванулся ещё до того, как понял, что это означает. Уклонился от нескольких «тычинок», пару отсёк серпом, и в отчаянном рывке вырвался на свет. Только для того, чтобы тут же быть схваченным. В запале дёрнулся, уколол обернувшуюся вокруг тела плоть серпом…
— Ай! Не колись, смертный! Я благодарен за спасение, но будешь царапаться — раздавлю! — громогласно раздалось откуда-то сверху.
Заполошно закрутил головой, и только теперь сообразил, что это щупальце — меня держит Иапет.
— Ты здорово отвлёк Гиеса. Наш Легат даже изменил план. Смотри, мы почти прорвались, — титан указал мною же куда-то вперёд, и я увидел, что основная масса войск уже приближается к зрачку Тартара. — Я решил задержаться, чтобы тебя вытащить. Да и сестра сильно просила за тебя. Но нам нужно поторопиться, чтобы не отстать.
Титан, несмотря на отсутствие крыльев, летел намного быстрее, чем я. И, пожалуй, даже быстрее, чем сторукие. Гекатонхейры, заметив, что таки пропустили мимо себя кучу народа, пришли в дикую ярость. Особенно тот, с которым я так некрасиво поступил. Они уже не обращали внимания на оставшихся беспамятных, и теперь стремительно тянули щупальца к зрачку Тартара. Поредевшие клинья отбивались и тоже рвались к чёрному провалу. Для нас, находящихся достаточно близко, он уже занимал полнеба.
«А ведь можем и не успеть», — с ужасом подумал я. Мы с Япетом уже почти догнали своих, и теперь стало очень ясно видно. До гигантского круглого озера тьмы остаётся ещё достаточно далеко. Сейчас сторукие оправятся, сосредоточатся, и перехватят нас в шаге от выхода!