— На этом всё, Хадрун.
— Конечно, ваше всевышество.
Когда Хадрун ушёл, гомункулы прижались друг к другу, обнялись и задрожали.
— Ваше всевышество будет делать нам больно?
— Нет, — мягко сказал Теламонт. Он опустился и протянул руку, точно так же, как Алашар протягивала руку Ривалену. — Пойдём. Возьмите меня за руку. Всё хорошо.
Они пересекли гладкий пол осторожными перебежками и шажками, раздувая ноздри, настороженно посматривая на Теламонта. Когда они подошли, Теламонт осторожно провёл пальцем по голове каждого. Они расслабились и заурчали.
— Вашим хозяином был мой сын, — произнёс Теламонт. — Он сотворил вас. Любил вас, наверное.
— Хозяин любил нас, — повторили они, кивнули. — Он скоро вернётся?
Глаза Теламонта увлажнились в третий раз за всё время, что он помнил.
— Нет. Он уже не вернётся.
Кейл опустился на траву перед простым надгробьем Варры. Её имя было вырезано на плите из известняка под изображением рассвета. Перед камнем лежала увядшая орхидея.
Тени потекли с кожи Кейла, когда он вспомнил последние проведённые с ней мгновения. Он вспомнил запах её волос, чувство её гладкой кожи под своими руками, её вес на своём теле. Той ночью они зачали Васена.
Он провёл кончиками пальцев по холодной известняковой плите.
— Мне жаль, — прошептал он.
Он почувствовал на себе взгляд Васена. Его сына. Их сына.
— Я не должен был её покидать, — сказал через плечо Кейл. — Я вернулся позже, но было слишком поздно. Она пропала.
— Ты сделал то, что должен был, то, что считал правильным. Здесь нет места сожалениям.
— Везде есть место сожалениям, — отозвался Кейл. — Как она умерла?
Васен откашлялся.
— Она принесла себя в жертву ради меня. Но она умерла любимой. И не в одиночестве.
— Я рад.
— Я совсем не знал её, — сказал Васен. — Никто ничего о ней не знал, и она погибла, прежде чем успела что–то рассказать. Но она говорила о тебе.
— Откуда ты знаешь?
— Мой о… Деррег рассказал мне.
Кейл кивнул. В его глазах выступили слёзы, потекли по лицу. Он вспомнил первый раз, когда встретил Варру, в тёмной таверне в Порту Черепа.
— Когда–нибудь я расскажу тебе о ней, — сказал Кейл. — Только… не сейчас.
— Конечно, — сказал Васен, переступив с ноги на ногу.
Кейл посмотрел на надгробье рядом с могилой Варры, где лежала вторая увядшая орхидея. Высеченная на камне надпись гласила «Деррег, сын Регга».
— Тебя вырастил Деррег? — спросил Кейл.
— Да, он, — ответил Васен, и Кейл услышал гордость в голосе сына.
— Я знал Регга, — сказал Кейл.
— Знаю.
— Я поблагодарил бы Деррега, если бы мог.
Кейл услышал улыбку в голосе Васена.
— Он был не таким человеком, чтобы требовать благодарности за правильные поступки.
Кейл тоже улыбнулся.
— Значит, он в самом деле был сыном Регга.
Кейл в последний раз провёл пальцами по надгробью Варры и встал.
— Нужно идти.
— Куда? Что дальше? Кейл посмотрел сыну в глаза и улыбнулся.