— Жрец, я видел, как Властелин рассвета Абеляр вонзает свой меч в безоружного человека, который пытался сдаться. Как это сочетается с твоим мнением о нём?
— Ты лжёшь! — воскликнул Эрдан, а потом, поняв, что он сказал, отступил на шаг.
— Часто, — признал Ривен, — но не сейчас. Может быть, ты думаешь, что убийство Малькура Форрина сделало его менее святым? Ты можешь быть прав. Но оно сделало его более человечным. И это убийство — причина, по которой у вас есть Оракул.
Деррег покачал головой.
— Не понимаю. Оракул — сын Абеляра.
— Я о другом, — сказал Ривен, покачав головой. — Неважно. Иногда легенда опережает человека.
Ривен затянулся, выдохнул облачко ароматного дыма. Он посмотрел на Деррега, сощурив глаз от воспоминаний.
— Однажды я пообещал твоему отцу, что мы разделим трубку, но… помешали другие дела. Как умер Регг? Хорошо, надеюсь?
В горле у Деррега встал комок, старая скорбь расцвела новой болью. Он сильнее прижал Васена к груди. Какое–то мгновение он не хотел отвечать, но изменил своё мнение.
— Он умер стариком, во сне. Свет был в нём.
Выражение лица Ривена не поменялось, хотя, казалось, его глаз видит что–то, чего не мог увидеть Деррег.
— Рад это слышать.
Голоса и крики раздались в зале снаружи. Ривен безмятежно курил свою трубку.
— Чего ты хочешь? — спросил Деррег. — Зачем ты здесь?
Ривен вытащил массивный клинок из ножен за спиной. Деррег отступил, поднял собственный меч перед собой. Васен заплакал. Эрдан застыл, как будто прирос к полу.
— Увидеть мальчика. И отдать ему оружие отца, — Ривен перехватил меч за лезвие и протянул рукоятью к Деррегу. — Это Клинок Пряжи.
Оружие было чёрным, как беззвёздная ночь. Тени вились вдоль всей длины меча, тянулись с него вперёд, к Васену. Мальчик протянул руку к мечу, заворковал.
— Это оружие мрака, — сказал Эрдан и сделал знак восходящего солнца, три средних пальца подняты и разведены, как солнечные лучи.
— Это оно, — подтвердил Ривен.
Деррег смотрел на меч.
— Мальчику оно не понадобится.
— Не понадобится?
— Нет. У него есть я.
Ривен нахмурился, тени вокруг него затанцевали. Он опустил меч и придвинулся. Хоть и не слишком высокий, Ривен всё равно, казалось, достигает потолка.
Деррег знал, что перегнул палку. У него во рту пересохло, сердце заколотилось.
— Ты возьмешь этот меч и будешь хранить его до тех пор, пока парень не подрастёт, и тогда ты расскажешь ему, кто его отец, и отдашь оружие. Я в долгу перед Кейлом. Как и вы. Все вы. Этот долг нужно вернуть.
— Я…
— Кивни своей растреклятой упрямой башкой, сын Регга, или клянусь, я срублю её с твоей шеи.
Деррег не стал проверять, насколько искренней была угроза. Он поборол благородный импульс и кивнул. Ривен снова протянул ему меч, и Деррег взял его. Тени опутали его запястье. Ему показалось, что меч был покрыт слоем масла. Казалось, оружие скользит в его руке.
— Хорошо, — сказал Ривен, и тени вокруг него замедлили свою пляску. Он отошёл на шаг. — Пока мы здесь закончили.
Ривен развернулся, и к нему стали стекаться тени. Деррег едва видел его.
— Почему ты его не заберёшь? — выпалил Эрдан.
— Заткнись, Эрдан, — сказал Деррег.
Ривен не обернулся. Тени вились вокруг него, медленно и лениво.
— Потому что за мной идёт охота, и моё единственное укрытие — не место для ребёнка. Какое–то время здесь он будет в безопасности, и мы должны принимать те немногие мгновения мира, которые дарит нам эта жизнь.
Он смолк на миг, глядя на мальчика.
— Боюсь, их будет не так много. Я вернусь, если смогу, но сомневаюсь, что получится. Пока позаботься о нём. И готовь его.
— Готовить к чему?
— К тому, что грядёт.
— О чём ты? Что грядёт?
Ривен покачал головой.
— Я не знаю наверняка. Другие будут искать его.
— Почему?
— Из–за того, кем был его отец, и потому, что обиды умирают хуже, чем боги. И потому что Цикл Ночи пытается достичь своего завершения. Он — это ключ.
— Я… не понимаю.
— Я тоже, не до конца. Пока не понимаю. Кто–то вписывает новые слова в книгу мира, а я никогда не был хорошим читателем.
Он улыбнулся и на этот раз улыбка затронула его здоровый глаз.
— Похоже, что два и два до сих пор равно четырём, даже в этом разрушенном мире. По крайней мере, это он понял правильно.
— Что? — у Деррега голова шла кругом. — Он?
— Человек, которого я однажды знал, — Ривен покачал головой, как будто чтобы избавиться от старых воспоминаний. — Я не могу больше здесь оставаться. Моё присутствие подвергает ребёнка опасности.