Через день на рассвете в замок начали прибывать новые люди, ворота Редклиффа вновь открылись всему миру. Торговцы и гонцы со всех уголков страны останавливались во владениях эрла Эамона по пути. Вести об исцелении Эамоне незамедлительно дошли до столицы Ферелдена. В Денериме и без того кишела политическая жизнь. Вся страна с придыханием ожидала, кто же сядет на трон. Законная королева и супруга короля осталась одна. Узнав о смерти Кайлана, многие знатные дома тут же начали предлагать в женихи своих претендентов. Все понимали: гордые баннорны и лорды никогда не примут в правители женщину. А значит, Аноре нужен новый муж.
Дом Мак-Тир стали сыпать предложениями и даже проскальзывали угрозы с шантажом. Лакомый кусочек был как никогда сладок. Корона плюс прекраснейшая из женщин в жены, о чем еще можно мечтать? Однако Логейн не мог терпеть подобное отношение к своей дочери и встал на её защиту, объявив себя всему миру регентом королевы. Многие дома встали против него, но нашлись и те, кто его поддержал. Рендон Хоу, узурпаторство которого почему-то осталось в стороне за всей этой шумихой, словно никаких Кусландов не существовало. В пир алчности и жадности Ферелден забыл о славных домах Тейрин и Кусланд в одночасье…
На сегодняшнем собрании Ферелден встретил нового правителя — Логейна Мак Тира. Его коронация прошла тихо, а правление приняли весьма со скрипом. В тот же день Денерим заметно опустел, особенно в замке. Столицу покинули многие представители других домов. После всех бумажных нюансов, глашатаи престола поспешили донести о смене власти до всех уголков мира.
Абсолютно сбитый с толку сонный Алистер недоумевал, зачем ему переодеваться в «это». Прямо в лицо ему тыкали каким-то уж очень странным костюмом, если вообще можно так назвать сей наряд. Новый сенешаль распорядился принарядить важных гостей в самые изысканные одежды по последнему писку моды. Камзол, сшитый по заказу Орлесианского портного, Алистеру показался слишком девчачьим, но отказаться было бы проявить неуважение. К тому же, в таких же камзолах появились его боевые товарищи: Ромерик и Дайлен.
— Это обязательно, да? Может не стоит… — попытался увильнуть от рук прислуги молодой страж. — Я же Страж…
Его оправдания никак не проняли жилистого и серьезного мужчину с утонченными усиками аккуратно скрученных в спирали. Он манерно фыркнул и отрицательно помотал головой.
— Ладно… — сдался Алистер. — Только побыстрее.
Его товарищи сочувствующие похлопали по плечу. Они также испытывали схожие чувства, когда проходили эти муки.
У входа в общий торжественный зал было оживленно. С подносами в руках повсюду ходили туда-сюда прислуги замка. В воздухе стоял аппетитный запах фруктов, жареного мяса в купе с запахами парфюма. Посередине зала красовался длинный стол из темного дерева. Во главе которого сидел Теган, временно заменяющий своего брата, и разговаривал с некоторыми лордами.
Стол был накрыт множеством яств и напитков. Мужская половина сразу же вспомнила, насколько они проголодались за день сна. Замедлив шаги у входа, они аккуратно и со всей важностью прошагали внутрь.
— Андрасте Милостивый, вот это красота… — глаза парней наткнулись на обилие прекрасных дам вокруг.
Нужно было показать народу, что весь ужас замка исчез. А красивые женщины отлично изгоняли все серые мысли. И не только лишь серые. Длинные платья без лишних изысков украшали присутствующих женщин. В особенности выделялись их знакомые дамы. Фрейлины Изольды и прислужницы Редклиффа отлично постарались над девушками.
Дайлен заметил эльфийку то ли дело поправляющую свои рукава. Сурана чувствовала неловкость среди всех этих важных людей. Она встретилась со взглядом с младшим Кусланд и легко улыбнулась, тут же спрятав свои глаза. На ней было платье с оголенными плечами нежно-зелёного цвета. Умелые фрейлины превратили её всклокоченные золотистые волосы в красивую прическу подобно бутону розы.
Рядом с ней стояла Морриган. В отличие от эльфийки та не выглядела растерянной. Все восхищенные взгляды и роскошь она принимала как должное. Алистер аж позабыл как дышать, увидев её в элегантном темном платье. Нет, он отмечал красоту ведьмы и раньше, но в этот раз язык не поворачивался назвать её «хасиндкой из болот». Его ошарашенный взгляд не скрылся от названной. На её лице промелькнула легкая ухмылка и она тут же отвернулась, сверкнув золотистыми глазами с пурпурными тенями.