РОБЕР: Ага, именно Робер, и никто другой!
МИШЕЛЬ: В конце концов, оно же не очутилось здесь само?
БЕРТА (входя): Есть! Я вспомнила, что хотела сказать! (Видит Мишель.) Ох! Bonjour, мадемуазель.
МИШЕЛЬ: Bonjour, Берта. Как дела?
БЕРТА: Нормально! Как всегда.
МИШЕЛЬ (показывая письмо): Скажите мне, пожалуйста, что это?
БЕРТА: Письмо.
МИШЕЛЬ: Вы очень догадливы. Оно адресовано Мэри Хопкинс. Кто это?
БЕРТА: Понятия не имею!
МИШЕЛЬ: Хорошо, но что же здесь делает это письмо?
БЕРНАР: Я же говорю тебе, я ничего не знаю.
МИШЕЛЬ: Ах, так?!
БЕРТА: Вспомнила! Это я ошиблась. Консьерж сказал мне: «Вы взяли по ошибке не своё письмо».
БЕРНАР: Ну, вот, видишь, всё, оказывается, просто!
РОБЕР: Слава Богу, всё объяснилось…
БЕРТА: Если вы соизволите мне его отдать, я его тут же спущу вниз. Кстати… (Кладет письмо в карман.) Кушать подано!
МИШЕЛЬ: Вы замечательны, Берта, просто замечательны. Вы ухаживаете за этой квартирой, как за своей собственной.
БЕРТА: Да, именно так, мадемуазель, именно так. (Берта идет в столовую.)
БЕРНАР: Прекрасно, да? Приезжаешь, а дома всё готово! Ничего не нужно делать! Только сесть за стол.
РОБЕР: Да, прекрасно, прямо как настоящая семья.
МИШЕЛЬ: Вам тоже нужно, как Бернару, найти себе настоящую женщину, и тогда вы тоже, как и он, решите жениться!
РОБЕР: Я об этом серьезно думаю.
МИШЕЛЬ (смотрит на часы.) Ой, уже без двадцати пяти. Нужно спешить! Все к столу!(Идет в столовую.)
БЕРНАР: Ну, что, видел? Учись! Хоп, хоп… И готово!
РОБЕР: Ну и ну!..
БЕРНАР: Всё, идем обедать. Сегодня у нас французская кухня.
РОБЕР: Скажи честно — ты возбуждаешься на форму стюардессы?
БЕРНАР: Может, и так! Что ты хочешь от меня? Я всегда был падок на строгую и элегантную одежду!
РОБЕР: Ну, ты даёшь!
БЕРНАР: Учись, пока я жив!
Выходят вслед за Мишель.
Конец первого действия
Действие второе
Сцена пуста. Звонит телефон.
БЕРТА (входит и снимает трубку): Да!.. Да…туда. Нет, Бернара сейчас нет… Да, Берта. Ах, это вы, мадемуазель Марта? Вы прилетели? Уже? Вы в Париже? О, это прекрасно! Да, конечно! Бернар будет очень рад, что вы так рано прилетели! Да… Да… Прекрасно… О-ля-ля! Да… До скорого, мадемуазель. (Вешает трубку.) Не жизнь, а песня! (Звонят. Она направлялась в сторону комнаты окнами во двор. Останавливается и идет к входной двери.) Нет, для служанки здесь не жизнь! (Выходит. Её голос доносится из-за кулис.) Ну, что это жизнь!
ГОЛОС РОБЕРА: Bonjour!
ГОЛОС БЕРТЫ: Bonjour, мёсьё!
ГОЛОС РОБЕРА: Это опять я!
ГОЛОС БЕРТЫ: Вижу.
РОБЕР (входит со своими вещами): Мне пришлось отстоять очередь в камеру хранения. И откуда в Париже такие полчища народу?! У нас в Эксе гораздо спокойнеё.
БЕРТА: В Париже такие полчища народу, потому что провинция сильно его перегружает…
РОБЕР (не понимая): Да, сильно.
БЕРТА: Надеюсь, вы к нам ненадолго?
РОБЕР: Вы не очень-то любезны с гостями вашего хозяина.
БЕРТА: Это я только с вами себе позволяю. Вы же не чужой. Вы в курсе того, что здесь происходит. Будешь тут любезна! Постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает, всё время какие-то неожиданности, постоянно всё меняется!
РОБЕР: Но при этом всё разыграно, как по нотам! По части организации вашему хозяину нет равных!
БЕРТА: Ну, конечно! Он чересчур организован! Организовывать всё так, чтобы я тут вкалывала без продыху, это, я считаю, не по-человечески! Да, это жестоко!
РОБЕР: А, по-моему, наоборот, очень сильно!
БЕРТА: Вы такой же нелюдь, как и он! Да, кстати…Lufthansa приехала!
РОБЕР: Как? Уже?
БЕРТА: Только что позвонила и сообщила, что прилетела пораньше.
РОБЕР: Ну и что? Мадемуазель Мишель же уже улетела!
БЕРТА: Улететь-то она улетела, а немочка может пробыть здесь три дня! Она сообщила мне это по большому секрету, думая, что её известие будет сюрпризом для мёсьё.
РОБЕР: Для меня?