Гнев Дарлана не утих после смещения несчастного командира 4-й эскадры крейсеров. Было приказано вернуться к старой жесткой линии отношений с англичанами, принятой после Мерс-эль-Кебира, которая в последнее время заметно смягчилась. Как мы видели, во время перехода Соединения Y из Тулона в Касабланку и далее в Дакар в приказах неоднократно подчеркивалось, что французские командиры должны всемерно избегать применения силы и не вступать в конфронтацию с Королевским Флотом. Но теперь, после прибытия в Дакар, но еще до того, как заговорили пушки, прибыло совершенно противоположное указание.
«Моя телеграмма 5676–78 отменена. Отныне при взаимоотношениях с англичанами на Средиземном море и в Атлантике следует руководствоваться следующими принципами:
1. Атаковать любые британские военные корабли, подошедшие ближе чем на 20 миль к нашему побережью и любые британские корабли, представляющие угрозу, где бы они ни были встречены. Разумеется, все эти атаки следует предпринимать, только если имеющиеся в вашем распоряжении силы достаточны для этого.
2. Проявлять повышенную бдительность, чтобы гарантировать самозащиту и быть готовыми отразить любую атаку, откуда бы она ни последовала.
3. Предпринять все необходимые меры для проведения ответных воздушных атак, как только это будет приказано.
4. Подтвердите получение».
Следует отметить, что эти новые жесткие приказы вступили в силу только после инцидентов 19/20 сентября. Они еще не были отданы, когда Соединение Y проходило через Гибралтарский пролив.
Итак, после прорыва Соединения Удва офицера потеряли свои посты — Бурраге и Беван. А что случилось с адмиралом Нортом? Казалось бы, что для него все обошлось, но хоть с некоторой задержкой, гроза обрушилась на него тоже. Почему так случилось? Объясняет адмирал Паунд:
«Уже в тот день, когда французские крейсера прошли через пролив, стало ясно, что адмирал Норт не выполнил имеющиеся инструкции. Но пока шла операция «Менейс» Морской штаб был слишком загружен, чтобы заниматься не столь срочными вопросами».
Почему он оказался виноват? Просто потому, что не принял мер предосторожности, чтобы помешать французским кораблям прорваться в порты Бискайского залива, что Адмиралтейство считало его главной обязанностью. Как уже отмечалось, его отношение к французам уже вызвало подозрения. Но этот инцидент стал последней соломинкой даже для адмирала Паунда. Требовалось время, чтобы выслушать объяснения Норта, однако в сентябре 1940 года времени не было ни у кого. Паунда и его штаб занимали более важные и неотложные проблемы, чем последний прокол адмирала Норта. В меморандуме Адмиралтейства были указаны приоритеты: «Царящая в Лондоне обстановка явно повлияла на поспешность, с которой было принято решение. Битва за Британию была в самом разгаре. Проводились ежедневные совещания на самом высоком уровне по отражению вторжения. Морской штаб был занят операцией «Менейс» и текущими операциями на Средиземном море. Следует упомянуть переговоры по обмену американских эсминцев на базы, не говоря уже о ежедневных военных событиях. И все это было срочно и неотложно».
Это был самый сложный для Англии период войны. И все-таки кое-кто до сих пор утверждает, что Адмиралтейство должно было отложить все это в сторону и заняться судьбой адмирала Норта. Разумеется, это полная чушь. Адмиралтейство не могло заниматься Нортом, попросив Гитлера и Муссолини подождать со всеми своими подводными лодками и бомбардировщиками. Поэтому все ограничилось перепиской между Паундом и Нортом перед операцией «Менейс», причем Паунд написал всего одно письмо в ответ на обращение Норта. Оно было датировано 22 сентября и почти целиком состояло из стандартных вежливых ответов на различные вопросы, которые Норт поднимал в своей записке. И снова можно лишь пожалеть о том, когда именно оно было послано, потому что дало пищу спекуляциям послевоенных историков. Вот это письмо:
«Мой дорогой Норт,
Я надеюсь, что теперь оборона Гибралтара приведена в нормальное состояние. Некоторое время назад я получил телеграмму губернатора, в которой он говорил, что если бы он получил 6 недель, то все было бы нормально.
Я очень рад, что к вам прибыл генерал МакФарлейн, и могу только надеяться, что он улучшит систему ПВО. Вы можете требовать этого, если французы отреагируют на некоторые наши последние действия и начнут проводить налеты возмездия против вас.
Я рад, что вы освободились от проблемы беженцев, так как было бы крайне трудно отправить их обратно в Марокко. Огромное количество этих людей все еще находится в Лондоне, но постепенно их переправляют в более теплые края.