Вероятно, хорошо, что все эти дефекты были известны лишь немногим. Вероятно, командующий о них слышал, но был вынужден мириться, как и со многими другими недостатками. Следует прямо сказать, что главная сила Соединения Н заключалась в личности его командующего и подчиненных ему офицеров. К несчастью, эту силу неоднократно подвергали испытаниям люди, которые не имели никакого представления о стоящих перед Сомервиллом проблемах и жаждали громких побед, чтобы успокоить общественность. Они не представляли, каких трудов стоили адмиралу и его людям эти победы. Хорошо еще, что подчиненные безоговорочно верили вице-адмиралу Сомервиллу в любых щекотливых ситуациях. Один офицер, служивший на «Ринауне», вспоминал:
«Мой отец был ровесником Джеймса Сомервилла, и я знал его с самого детства. Это был выдающийся человек с незаурядным чувством юмора. Перед войной он занимал пост командующего эсминцами Средиземноморского флота и держал флаг на легком крейсере «Галатея». Благодаря патриархальным обычаям, царившим в Королевском Флоте того времени, он смог забрать с собой почти весь свой штаб, когда был назначен командующим Соединением Н.
Это означало, что штаб понимал своего командира с полуслова, и они работали очень эффективно. Штаб был очень небольшим — секретарь, флаг-лейтенант, он же связист, начальник оперативного отдела, еще пара человек. Они полагались на офицеров «Ринауна» во многих штабных делах, что помогло сплотить воедино офицеров корабля и штаба, хотя обычно это нелегкая задача. Насколько я помню (хотя могу и ошибаться), в штабе не было офицера, отвечавшего за действия авиации, хотя они имели огромное значение. Адмирал полагался на советы, приходившие с «Арк Ройяла».
Две ключевые фигуры в штабе являлись офицерами «Ринауна». Это были штурман Мартин Эванс и артиллерист Боб Холмс. Оба были выдающимися людьми и отличными специалистами. Как ни странно, я помогал им обоим одновременно!
Поэтому в бою у Спартивенто на мостике «Ринауна» находилась сплоченная команда талантливых офицеров, которые отлично знали, что ждут от них, и понимали, что требуется адмиралу. Это была важная составляющая успеха.
Им очень помогало то, что команда «Ринауна» была отлично подготовлена, и ее моральный дух был очень высок. Кораблем командовал капитан 1 ранга Симеон, бывший начальник Отдела вооружений Адмиралтейства. Все им восхищались, и все его любили. Он слегка заикался, что еще больше усиливало его обаяние. Я помню, как однажды в Гибралтаре был вынужден наказать молодого кока, который вернулся на корабль пьяным и в таком виде был доставлен к капитану. Я сказал, что место кока по боевому расписанию на подаче боеприпасов к 114-мм орудиям. Симеон мягко произнес: «Воздушная тревога — приказано открыть огонь — подать снаряды — где кок Смит? — в-вни-изу — п-пьян-ный». Я сомневаюсь, чтобы кок еще хоть раз напился».
Однако сопровождение конвоя и переброска подкреплений на восток были только одной из задач операции. Как и раньше, была использована благоприятная возможность для согласованных действий с флотом на противоположном конце Средиземного моря. Стыковка планов и координация действий обоих соединений стали причиной сильных головных болей штабистов. Успех удара по Таранто привел к тому, что было решено сократить линейный флот Каннингхэма. Нескольким кораблям требовался ремонт, и их решили отправить в Англию прямо через Средиземное море вместо долгого перехода вокруг мыса Доброй Надежды. Поэтому линкор «Рэмиллис», тяжелый крейсер «Бервик», легкий крейсер «Ньюкасл» должны были выйти из Александрии вместе со Средиземноморским флотом, пройти Сицилийский пролив и 27 ноября встретиться с эскадрой Сомервилла к западу от него. Таким образом достигались сразу две цели.
Прежде всего, Сомервилл в самый опасный период операции — с полудня до сумерек 27 ноября — получал неожиданное подкрепление. Хотя прибывшие с востока корабли находились не в лучшем состоянии, само их присутствие заставило бы итальянцев дважды подумать, прежде чем предпринимать что-либо. Во-вторых, эсминцы, выделенные для переброски на восток («Дифендер», «Грейхаунд», «Гриффин», «Хируорд»), вместе с крейсером ПВО «Ковентри» могли усилить непосредственное сопровождение конвоя на следующем отрезке пути. По случайному совпадению, последние 3 эсминца ранее действовали в составе 13-й флотилии, находившейся в Гибралтаре под командованием Сомервилла, поэтому они отлично взаимодействовали с другими его кораблями. Интересно отметить, что сын Сомервилла служил в это время на «Дифендере».