— Что ты себе позволяешь?! — закричала Николь. Стены завибрировали. Собака тявкнула и заткнулась. — На кой черт я вообще сюда приехала?!
— Любимая… — робко попытался возразить Анатолий. Он стушевался. Безжалостный насильник и похититель, опасный тип с нездоровой башкой превратился в пугливого мямлю.
— Держи своего сраного пса под замком! Дебил!
Он ссутулился — словно уменьшился в размерах.
— Дорогая, усп… успокойся. — Он приблизился к ней на маленький шажок, она отдалилась на такой же шажок. — Прости, я как-то не подумал…
— Так научись наконец думать, — произнесла она спокойно, с изрядной долей презрения.
— Прости меня. — Он виновато потупил взор.
Она обрела над ним неустойчивую и недолгую, но все-таки власть. Заставила его усомниться, что он командует парадом. Или он лишь симулирует замешательство, примеряя новое актерское амплуа?
Он приблизился к ней, попытался обнять. Она отстранилась.
— Мне надо в туалет, — сказала она. И не соврала. От страха, который владел ею в последний час, она напрочь забыла о существовании мочевого пузыря. А теперь, когда ощущение ужаса притупилось, поняла: еще чуть-чуть — и моча потечет по ногам.
— Давай провожу, — предложил Анатолий.
— Сама справлюсь, — отрезала она.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Туалет за домом… Поможешь мне потом с ужином?
— Да, — бесцветно ответила она, не оборачиваясь.
Деревянный сортир из посеревших досок стоял позади дома, у крытой брезентом поленницы, где пахло свежепорубленной древесиной.
Пока Николь опорожняла мочевой пузырь, в голове зрел план: во время ужина, когда стемнеет, а Анатолий слегка захмелеет, она пойдет в туалет и… не вернется.
Ты хотя бы понимаешь, что придется убегать через лес? Где ни зги не будет видно.
Зато ночью там хотя бы будет где спрятаться. Если двигаться по тропе, вдоль противопожарной канавы или русла ручья, то через несколько часов выберешься к людям. Слава богу, не в Сибири живем…
Сходить на разведку?
Она вернулась к входной двери дома, открыла и громко сказала внутрь:
— Я прогуляюсь минут пятнадцать.
Обеспокоенное лицо Анатолия высунулось из кухни.
— Чего это ты решила?
— Хочу проветриться. Что, нельзя?
Не провоцируй. Он напряжен, как натянутая струна.
— Можно, конечно. — Он прикинулся, будто не беспокоится. — В лесу гулять будешь?
— Да, осмотрюсь. Сколько можно сидеть взаперти.
— И то верно. — Он почесал подбородок.
— Скоро вернусь, — пообещала она.
Внезапный порыв холодного октябрьского ветра заставил Николь поежиться. Ночью, наверное, дубак будет…
Дорога огибала лес дугой и уходила вдаль. Минут через пять показалось ответвление влево. Поросшие травой неровные колеи.
Она свернула туда, прошла метров двести. Над колеями нависали деревья. В некоторых местах упавшие стволы лежали поперек дороги. Лес напирал стенами с обеих сторон, отвоевывая то, что у него украли люди.
… Мобильник. Николь определенно от кого-то слышала, что даже без СИМ-карты можно позвонить в службу спасения. Только вот местоположение в этом случае автоматически не определится. Придется объяснять. А названия этого медвежьего угла она не знала. И названия того поселка с приставучим алкашом у магазина. Черт бы побрал эту сраную глушь!
В общем, забудь о телефоне. Он бесполезен.
Хотелось броситься бежать. Мчаться без оглядки.
Но днем в лесу человека легче обнаружить, чем ночью. Нужно ждать сумерек.
И думать холодной головой.
Убрав глиняные горшочки в печь, Анатолий картинно вытер со лба несуществующий пот.
— У нас полтора часа. — С заговорщицкой улыбкой он обнял Николь, прижал к себе. С трудом пересиливая отвращение, она тоже обвила его руками.
— Пойдем наверх, — сказал он.
Она лихорадочно перебрала возможные отмазки и остановилась на самой банальной:
— Любимый, у меня дни начинаются.
— Нам это когда-то мешало? — В его голосе зазвучала досада, но рука все равно скользнула ниже спины Николь.
— Сильно болит живот, — продолжила врать она. — Прямо жжет. Прости. — Она уткнулась лицом в его плечо.
Правильно, пусть думает, будто тебе и самой обидно ему отказывать.
— Да, я заметил, с тобой как будто что-то не в порядке. — Он погладил ее по волосам. — Хочешь, посмотрим телевизор? — В его интонациях сквозил холодок.
— Давай, — согласилась она.
В комнате он включил старый телик «Горизонт», уселся на продавленный диван. Она устроилась рядом, накрылась по шею пыльным пледом. Анатолий привлек ее к себе, обнял, положил руку ей на живот. Она вздрогнула от этого прикосновения.