Затем я подошел к леерам, чтобы заглянуть в пасть ада. Я больше не мог откладывать это. Необходимо увидеть все собственными глазами. Лиз неохотно пошла следом за мной. Капитан Харбо осталась на месте, но потом передумала и тоже подошла к краю открытого люка.
Мы заглянули вниз.
Мы знали, что они не могут видеть нас. В трюме было темно.
Мы знали, что они не могут нас видеть. Но это не помогало.
Черви смотрели прямо в наши глаза.
Они верещали. Они пели.
Они размахивали руками. Двигали челюстями. Вращали глазами, словно пытались охватить одним взглядом весь корабль. Лучи прожекторов пробегали по массе хторров, и те тянулись к свету, когда свет падал на них, и стонали, когда он уходил.
Но всегда кто-то - не важно кто именно - смотрел прямо на нас. Словно видел нас. Словно хотел нас.
В их глазах светился примитивный разум насекомых. Несмотря на все, что мы говорили, во что верили, несмотря на результаты всех наших тестов, вскрытий и экстраполяции, я не мог отогнать от себя мысль, что это и есть высший хторранский разум. В глазах червей светилось удивление. В них был благоговейный страх. В них была жизнь.
И это делало картину еще ужаснее.
- Отвратительно, - прошептала капитан Харбо. - Они отвратительны.
Лиз ничего не сказала. Даже в темноте грузового трюма я разглядел, как она бледна.
- С тобой все в порядке?
- Это самое страшное, что я видела в жизни. - Неожиданно она повернулась ко мне. - Обещай мне одну вещь.
- Все, что хочешь.
- Обещай, что ты никогда не допустишь, чтобы меня сожрали черви. - Она до боли сжала мне руку. - Обещай, что убьешь меня раньше.
- Этого никогда не случится, дорогая.
- Обещай мне, Джим!
Я с трудом проглотил ком в горле.
- Обещаю. Я никогда не допущу, чтобы тебя поймали черви. Я никогда не допущу, чтобы они сожрали тебя. Обещаю всем сердцем и всей душой.
Тогда она отпустила мою руку. Я помассировал ее, чтобы восстановить кровообращение в пальцах.
Звук и свет стали интенсивнее. Черви возбудились еще сильнее. Теперь они налезали друг на друга. Я знал, что многие погибнут в давке, задохнутся, будут растоптаны среди всеобщей истерии. Однако это была не человеческая толпа. Отсутствовала паника, драки, крики - одно только лихорадочное самоотречение, которое все нарастало и нарастало.
Наконец мы оторвались от перил и вернулись к видеостолам. Один из дисплеев транслировал световое представление "Босха". Над столом парил миниатюрный дирижабль, по бокам которого плыли цветные полосы, пульсирующие в унисон с песней гнезда.
За этим столом работал Клейтон Джонс. Он поднял голову, наблюдая, как мы подходим. Сюда же ковыляла Дуайн Гродин. Я обвел взглядом собравшихся.
Клейтон Джонс, Дуайн Гродин, генерал Тирелли, капитан Харбо и пара помощников.
- Как у присутствующих обстоят дела с храбростью? - спросил я.
В первый момент никто не отреагировал. Возможно, никому не хотелось оказаться первым. Но потом любопытство перевесило, и Дуайн спросила:
- А в чем дело?
- Я хочу попробовать песню мандалы из Скалистых гор. Одной из тех, что уничтожили ядерным зарядом. - В темноте я нащупал руку Лиз и сжал ее. - Она резко отличается от песен других гнезд и, по-видимому, вызовет сильное изменение в их поведении. У кого какие мнения?
Дуайн покачала головой.
- Эт-то в-выходит за п-пределы м-моих знаний, - удрученно призналась она.
- Джонс?
Он, похоже, не ожидал, что меня может интересовать его мнение.
- М-м. - Он пожал плечами. - А что будет, если мы просто погасим свет, выключим звук и уберемся отсюда?
Все удивленно переглянулись. О такой возможности никто даже не думал.
Дуайн откликнулась первой:
- Я д-думаю, что ч-черви, в-возможно, п-п-попытаются п-преследовать нас.
- Через тысячемильные джунгли до самой Япуры?
- Е-если с-смогут.
Пугающая мысль.
- Мы д-держим т-тигра за хвост, - продолжала Дуайн. - Н-надо что-то с-сделать.
- Ладно, - сказал я. - Давайте прокрутим песнь Скалистых гор. М-м… - Я повернулся к капитану Харбо. - Мне кажется, следует объявить по трансляции о том, что мы собираемся сделать. Что бы ни натворили черви, паника среди команды нам, по-моему, ни к чему.
- Хорошая мысль, - согласилась она. - Это будет нелишне в любом случае.
Она отошла на несколько шагов и передала команду в микрофон.
Я взглянул на Лиз:
- Хочешь что-нибудь добавить?
Она покачала головой:
- Пока ты справляешься хорошо. Продолжай.
- Спасибо.
Профессиональная похвала от моего генерала означала для меня почти так же много, как интимная похвала от моей жены. Я подождал, когда капитан Харбо закончит свое объявление, и повернулся к Дуайн: