- Звучит райски. Не возражаю.
Мы погасили свет, забрались в постель и постарались устроиться рядышком как можно удобнее.
- У кого-то из нас слишком много локтей, - пробормотала Лиз.
- Виноват. Просто у тебя больше мягких мест, чем у меня.
- Вот и положи голову на это мягкое место. Посмотрим, не полегчает ли тебе.
- М-м-м, хорошее место. Отсюда открывается чудесный вид на другое хорошее место. - Я подвинул голову чуть вперед и начал целовать другое хорошее место. Какое-то время я счастливо причмокивал и даже немного помечтал, что снова нахожусь в безопасных мамочкиных объятиях и утром все образуется. Лиз погладила меня по голове и вздохнула.
Но потом тем не менее я остановился.
- Что случилось? - спросила она.
Я покачал головой.
- Все эти дети в гнезде, в загоне, не идут у меня из головы. То, что с ними сделали черви. Во что они превратились. В либбитов и кроликособак. - Я почувствовал, как из глаз потекли слезы. - Лиз, я хочу спасти всех детей в этом мире. Нельзя, чтобы дети умирали.
Она снова погладила меня по голове.
- Я знаю, дорогой, знаю.
- У меня была маленькая девочка однажды - собственно, она есть и сейчас. Она выжила, знаешь. Но… я не знаю. - Мои слова текли медленно. - Я пытался дозвониться, но мне посоветовали держаться от нее подальше. Она вскрикивает при звуке моего имени. Я предал ее. Она боялась темноты, а я запер ее в шкафу. Мне пришлось это сделать, чтобы спасти ей жизнь, но… - Я покрепче прижался к Лиз. - Она была самой прекрасной малышкой и становилась все лучше. Я старался. Но теперь она… я не знаю. Мне не говорят. Мое отцовство аннулировано. Я больше не имею на нее законных прав.
- Дядя Аира мог бы…
- Нет. - Я лежал молча, прислушиваясь к реву мыслей в голове. Потом попытался объяснить: - Всегда одни мучения. Я не хочу никому причинять боль, но, похоже, что бы я ни делал, всегда находятся невинные люди, которые умирают. И всегда получается так, будто виноват я. Я больше не могу этого выносить. Не хочу больше никакой боли.
- Мы все не хотим.
- Нет. Я больше не хочу причинять боль другим. Я хочу делать добро.
Хочу, чтобы люди любили меня. Хочу не чувствовать себя бесполезным, плохим.
- Я считаю тебя хорошим, - сказала Лиз. - И знаешь еще что?
- Что?
- Ты вовсе не бесполезный. Ты просто не знаешь, какой ты сильный.
- Сильный?
- Ну да. (Я слышал смех в ее голосе.) Ты только подумай! Стоило тебе лишь нахмуриться, и четверти миллиона червей и целой мандалы как не бывало.
А обошлось это всего лишь в несколько лишних киловатт. Тебе даже не нужно ядерное оружие. Ну, разве это не сила? Я невольно рассмеялся. Чуть-чуть. А потом сказал:
- Послушай, дорогая, мне кое-что от тебя нужно.
Она терпеливо ждала.
- Я уже поговорил с Зигелем и Лопец. Они согласны.
- Продолжай, - напряглась Лиз и перестала гладить мою голову.
- Япура. Я знаю, что мы поменяли планы, но если в загонах опять окажутся дети, я хочу организовать спасательную экспедицию, чего бы это ни стоило.
Она долго не отвечала. Потом наконец вздохнула:
- Я не могу дать никаких обещаний.
- А я не могу оставлять детей в мандале.
- А я больше не могу позволять тебе рисковать своей жизнью. Ты мне очень нужен. Ты нужен войне.
- Обещаю, что не буду глупо рисковать…
Она прижала меня к себе.
- Знаю, что не будешь. Я не позволю. - А потом добавила: - Пожалуйста, Джим, давай подождем и посмотрим, что мы обнаружим в Япуре.
Напряжение в ее голосе нельзя было спутать ни с чем. Она боялась за меня так, как я сам не боялся за себя. Но есть вещи, которые ты должен делать. Просто должен.
В своем родном мире гастроподы, по-видимому, ведут ночную жизнь. Трудность для них заключается в том, что условия на Земле настолько отличны от таковых на Хторре, что полная адаптация, очевидно, невозможна.
Нам точно известно, что гастроподы наиболее активны в приглушенном свете -: ранним вечером, в сумерках и лунными ночами. Последние наблюдения показывают, что они особенно любят рассветные и сумеречные часы, но это нельзя считать окончательно доказанным.
"Красная книга" (Выпуск 22. 19А)25. Дикий Вилли
Организованная религия нужна тем, кто мыслит символами. Священная война- конфликт символов. Не молитесь всуе.
Соломон КраткийВместо того чтобы лететь прямо к Япуре, мы свернули на юг.
По новому плану было решено держать корабль подальше от мандалы. Его вид производил слишком сильный возмущающий эффект - эффект Гейзенберга, - а мы не хотели повторять кошмар Коари.
Какую бы ненависть мы ни испытывали к червям - а теперь мы ненавидели их сильнее, чем когда-либо, - нам приходилось напоминать себе, что цель экспедиции не разрушения, а знания. Окончательное изучение их смертоносной красной экологии могло стать самым мощным оружием, которое мы когда-либо использовали против Хторра.