Снова стало больно. Мия ощутила агонию и подступающие слезы, но закатывать скандал и что-то требовать — какой смысл? Вся правда об этих чертовых чувствах стала понятна еще давно, и что можно было ожидать?
Мия натянула толстовку и, собрав волосы, вышла из дома. Она вылетела на улицу и быстрым шагом, не останавливаясь и не смотря по сторонам, пошла просто вперед. Слезы пеленой закрывали глаза, но Мия пыталась их подавить… всеми силами, но, завернув в ближайший парк, подлетела к дереву и зарыдала. Она изо всех сил ударила по нему рукой и опустилась на траву. Время было еще раннее — людей практически не было, так что можно было не скрывать эмоции. Сделав пару вдохов, она подняла голову и закричала. Боль выходила всеми возможными способами…
Картер проснулся только спустя пару часов. Он лениво потянулся и, открыв глаза, обнаружил рядом пустое место. Конечно, это было ожидаемо, но что-то внутри верило, что Мия не сбежит, особенно после такой горячей и бессонной ночи. Браун встал с кровати и взял телефон. Он набрал номер девушки, но вместо гудков услышал уведомление о переводе звонка на голосовую почту.
— Мия, перезвони мне, когда услышишь это сообщение. Я не рассчитывал, что ты сбежишь утром, поэтому многое не успел договорить. Буду ждать.
Он бросил телефон на кровать и, закатив глаза, пошел в душ.
Мия зашла домой, вытирая слезы и едва сдерживая подкатывающую истерику. Она залетела в свою спальню и, достав с полки спортивную сумку с чемоданом, начала скидывать туда вещи. Не церемонясь, не теряя времени и не боясь, она уверенно скидывала одежду с косметикой и фотографиями в чемодан. Ей хотелось просто убраться из этого дома — так, чтобы никто ее не мог найти и снова сделать больно…
Оливия сидела в спальне на втором этаже и, подперев голову, листала фотографии в телефоне. Последние дни она много думала о случившемся, и все эти мысли натолкнули ее на воспоминания о той старой жизни, в которой она была еще человеком. Детские семейные фотографии сменялись школьными, а те уже взрослыми. На губах появилась улыбка, когда она увидела самую первую фотографию с Крисом, которую они сделали на своем тайном свидании. Сколько времени прошло с того момента, сколько всего изменилось, и какой стала ее жизни…
— Эй, — услышав голос за спиной, Андерсон вздрогнула. Она повернула голову, а Крис присел напротив кресла. — Ностальгируешь?
— Да… Нашла свой старый телефон и решила пересмотреть фотографии, — Оливия грустно улыбнулась. — Вспомнила то время, когда мы держали наши отношения в тайне, и я даже не предполагала, что ты вампир, и моя жизнь так круто изменится.
— Но ты ведь явно не жалеешь об этом, — Джексон улыбнулся и сжал ее руку, оставив поцелуй на тыльной стороне.
— Нет. Конечно, я представляла вампирскую жизнь иначе, но она мне нравится. У меня есть семья, о которой я и мечтать не могла, любимый человек и дочка… перед которой я ужасно виновата.
— Лив, нет, не надо так думать. Да, мы многое умолчали от нее, но это ради ее же безопасности. Я уверен, Мия понимает это, просто ей обидно, и все эти чувства к Картеру…
— Что, если она не простит нас никогда? Она ведь может отказаться от своей семьи, от меня, как это когда-то сделал… ты с Эстер.
— Мия никогда не откажется от тебя. Ты ведь знаешь, как сильно она привязана к нам, просто сейчас сложное время, которое нужно пережить. Я уверен, что скоро все наладится, и Мия вернется домой. Она никогда и никого не любила сильнее, чем тебя, Лив.
— Это неправда, — Андерсон наклонила голову и ухмыльнулась краешком губ.
— Если ты о Картере…
— О тебе. Мия ведь папина дочка. Ее привязанность к тебе гораздо сильнее.
Крис приподнялся и крепко обнял возлюбленную. Оливия прижалась к нему изо всех сил и, положив голову, закрыла глаза. Вот уже несколько недель ее главным желанием было исправить все свои ошибки и вернуть семью.
Вечер.
Сегодня он был особенным — гораздо эмоциональнее, чем раньше. Та ночь, когда все изменилось, была болезненной, но осознание краха не приходило, а сегодня…наконец, пришло. Вчерашний разговор вселил надежду, но смс все разрушили. Хуже все было от того, что во всей этой сложной истории замешена ее мать — пусть не специально, но это мерзко. Мия вытерла слезы и опустила взгляд за окно на полупустую улицу. Огненный коктейль из злости и обиды медленно выжигал, порождая внутри чувство голода, с которым бороться пока не получалось. Брюнетка подняла взгляд и посмотрела на горящую табличку с названием отеля и сделала вдох.