— Крис, — крикнул Оливия, вскакивая с дивана.
— Что ты с ней сделал, ублюдок?! Отвечай, немедленно.
— Крис, успокойся, — подлетев, протянул Адам.
— Я сказал, живо отвечай, что произошло! Что ты натворил?
— О чем речь? — переспросил Браун.
— Хватит притворяться дураком, это уже давно не работает! — Джексон ударил друга спиной о стену и вытянулся к его лицу. — Что ты ей сказал, что она уехала из дома?
— Я ничего ей не говорил. Звонил все утро, но ее телефон был выключен. Я понятия не имею, что произошло, — ответил блондин. — Вероятно то твое шоу до сих делает ей больно.
— Я нашел ее посреди парка в истерике и едва смог успокоить и уложить спать, но в этот короткий момент, когда, задыхаясь слезами, она упомянула вашу встречу, я был готов сорваться и убить тебя, не посмотрев на то, что мы семья, — сквозь зубы протянул Крис. — Отвечай, урод, что ты сделал с ней в вашу последнюю встречу?
— Ничего. Пытался объясниться.... Рассказал, что на самом деле было между мной и Оливией, но она не хотела меня слушать, потому что поверила твоей лжи!
— Моей лжи? Я рассказал ей правду!
— Да ты понятия не имеешь, что было правдой! Ты только видел, что было между нами со стороны, но ты не имел ни единого понимания о правде, о чувствах и о том, что было, — с не меньшей агрессией отвечал Браун. — Ты довел ее.
— Откуда на ее теле столько синяков? Даже Барбара заметила их, как и испуганный взгляд, с которым она бежала из дома.
— Что? — с дрожью в голосе протянула Оливия. — Ты бил ее?
— Нет! Я бы никогда и ни за что не ударил ее, ты больной? — возмутился Браун.
Крис ослабил хватку. Он стиснул зубы, сделал несколько глубоких вздохов, но, сорвавшись, изо всех сил ударил парня по лицу.
— Картер, — крикнула Миранда, подлетая к другу.
Адам чертыхнулся и тоже подошел к Брауну. Он помог ему подняться и увидел кровь, которая шла из носа и образовалась на ссадине на губе.
— Откуда эти синяки? — прямо спросил Браун.
— Я не бил ее! — ответил блондин и сплюнул кровь.
— Тебе конец, — Крис сжал кулак и приготовился нанести второй удар, но Адам быстро подлетел к другу и оттащил его назад. Маринад осталась стоять рядом с Картером, с тревогой смотря то на него, то на второго друга. — Это не сойдет тебе с рук.
— Ты правда хочешь узнать откуда эти синяки? — крикнул Картер. — Хорошо, как скажешь, — вампир взял паузу, будто специально испытывая нервы друга на прочность. — Мы переспали прошлой ночью… Я встретил Мию в клубе, спас от какого извращенца, который хотел ее изнасиловать, и отвез к себе, чтобы поговорить, но разговор зашел так далеко, что я трахнул ее. Эмоций было слишком много, как и чувств, которые мы явно испытываем друг к другу в огромном количестве, так что нам было не остановиться.
— Черт возьми, — выдохнул Адам, ощущая, как злость Криса только нарастает.
— Тебе наверно интересно будет узнать, что я был у нее первым.
— Ты покойник, Браун. Я сдержусь сейчас только потому, что я обещал ей остаться на ночь, в противном случае я бы уже размазал тебя по стенке, клянусь. Большего дерьма, чем ты, я не встречал в своей жизни. Каким я был глупцом, когда считал тебя лучшим другом…
— Крис, не говори так! — сказала Миранда.
— И тебя тоже, — уверенно говорил Джексон. — Вечно спасала и прикрывала его задницу от проблем, пытаясь как-то оправдать, а теперь, когда он натворил проблем, доведя мою дочь до состояния, что я едва смог ее успокоить, стоишь на его стороне…
— Я не стою ни на чьей стороне. Мы одна семья, и мы должны…
— Да к черту эту семью! Вы не видели, какой я нашел ее. Не видел эту истерику и не слышишь, как дрожит ее голос, когда она говорит, что не хочет чувствовать эту боль. Мне плевать, кто мы друг другу, плевать на все в этом мире, кроме моей единственной и настоящей семьи. Я никому и никогда не позволю трогать мою дочь, особенно тебе, чертов ублюдок, — Крис выдохнул. — Не смей к ней приближаться больше. Мне плевать, что ты там будешь делать, но чтобы тебя рядом с ней не было… никогда.
— А что скажешь ее чувствам?
— Их нет!
— Нет? — усмехнулся Браун. — Ты ведь знаешь, как проверить, как попасть к ней в голову и услышать, о чем она думает. Попробуй и увидишь, о чем Мия молчала на самом деле.
Глава 22. По душам и о боли.
На память о новой истерики осталась головная боль. Мия с трудом открыла опухшие глаза и начала осматриваться. В комнате отеля стояла полная тишина, разве что откуда-то с улицы доносился непонятный шум. Девушка медленно поднялась с дивана и, поджавшись от задувшего в комнату ветра, пошла на балкон. Город уже проснулся, и по дорогам во всю расхаживали пешеходы и разъезжали машины, а над городом вновь сияло солнце. Мия посмотрела вдаль и вздрогнула, услышав хлопок за спиной. Повернувшись, она увидела отца с двумя стаканчиками кофе и коробкой с чем-то вкусно пахнущим.