— Миранда, успокойся, — Адам положил руку на плечо подруги и вновь посмотрел на друга. — Крис, ты ведь понимаешь, что вы не сможете быть вместе, как минимум, потому что, рано или поздно, ты потеряешь контроль над собой, как это происходит сейчас.
— Я могу себя контролировать рядом с ней. Это сложно, но я пытаюсь, — сказал Джексон, а Миранда сорвалась с места, подлетая к холодильнику и открывая дверцу.
— Это ты называешь контролем? — Адам обошел парня и подошел к стойке на кухне, заглядывая в холодильник, где на полках лежали медицинские пакеты с кровью. Картер весело усмехнулся, а Дейхарт открыл рот, медленно переводя взгляд на друга, который, как статуя, стоял в центре гостиной и смотрел на них так, словно ничего не происходит. — Ты вынес из больницы кровь, которая нужна людям? Что с тобой происходит, Крис?
— Хорошо, — выдохнул тот и сжал кулаки. — Да, мне сложно быть рядом с ней. Ее кровь пробуждает во мне зверский аппетит, и иногда я не могу сдержаться, как например, в тот день, когда убил того вора и ранил двух людей, но я пытаюсь с этим бороться, и сегодня у меня почти получилось.
— Она знает о тебе или о нас? — на лице Адама проскользнуло недоверие. Он единственный, кто не осуждал друга, потому что сам уже был в подобной истории, и, увы, она печально закончилась.
— Нет, я ничего о себе не рассказывал, — выдавил Джексон.
— Крис, — Адам положил руки на стол и опустил голову, собираясь с мыслями. — Тебе нужно все это закончить.
— Это все не нужно было начинать! — продолжала злиться Миранда.
— Это моя жизнь, и я сам могу решить, что мне делать. Я старше вас всех, поэтому мне виднее, — сам того не ожидая, сказал Джексон, а Смит сорвалась с места и, подлетев к другу, схватила его за ворот кофты и прижала к стене.
— Я не позволю какой-то девчонке погубить тебя. Ты — часть нашей семьи, практически мой брат, — смотря прямо в глаза друга, по слогам протянула Миранда. — Если потребуется, то я убью ее без зазрения совести.
— Только попробуй, — он сжал ее кисть.
— Насколько же ты влюбился, что готов променять семью на нее? — беря стакан с бурбоном и выходя в гостиную, протянул Картер.
— Отпусти его, Миранда, — приказал Адам, а девушка ослабила хватку, закатывая глаза и усаживаясь обратно в кресло.
— Крис, Оливия рядом с тобой не в безопасности, и ты это знаешь, — начал Дейхарт, подойдя к другу. — Я был у нее дома.
— Что? — в один голос выкрикнули Картер с Мирандой, а глаза Криса округлились от шока и налились злостью, но он пытался сдерживаться, потому что у Адама явно была веская причина.
— Я пришел поговорить с ее отцом, но его не было дома, и она пригласила меня подождать. Воспользовавшись моментом, пока Оливия была занята, я прогулялся по дому и зашел в ее комнату. Кроме тебя я почувствовал, что там был кто-то еще, вероятно, чужак, и это точно не человек. Скорее всего, кто-то смог выследить нас и добраться до нее. Крис, то нападение было неслучайным, — рассказывал Дейхарт. — Если это так, то Оливии грозит опасность, по крайней мере, до тех пор, пока ты рядом с ней. Твое присутствие — маяк для всех остальных, поэтому тебе придется закончить все, что между вами началось, если ты хочешь, чтобы она была в безопасности…
— То есть мы не единственные вампиры в городе? — ощущая, как ноги начинают дрожать, спросила Миранда.
— Скорее всего, уже нет. Вчера я почувствовал чье-то присутствие в центре города, когда ехал домой, но в толпе никого не было. Возможно, это новенькие или наши, хорошо маскирующиеся, друзья. В любом случае, пока не поймем, что им нужно от нас и Оливии, тебе нужно быть, как можно, дальше от нее.
Слова, разорвавшие его на части изнутри. Ровно после этих новостей Крис ощутил, как земля ушла из-под ног, а медленно затянувшиеся раны в душе и на сердце снова заныли и начали неприятно тянуть. Он уже не мог представить свое время без нее, этой смущенной улыбки и горячих губ, которые он обожал целовать. Джексон обещал, что будет с ней и не сделает больно, а теперь ему придется нарушить обещания самым неприятным образом. Ему хотелось закричать на весь мир от боли, которая начала снова рушить его жизнь, медленно начавшую налаживаться.
За окном была глубокая ночь. Весь город спал, кроме Криса. Налив себе любимый бурбон, парень устроился на балконе своей спальни и погрузился в отравляющие мысли. Алкоголь был единственным лекарством, которым он мог закрыть раны и боль от всей ситуации с Оливией. Закрывая глаза и делая животворящий глоток, он вспоминал, как она села к нему на колени и мило улыбнулась, проводя своими хрупкими пальчиками по линиям его татуировок на плече. Сильная влюбленность, страстное влечение, желание узнавать ее и познавать с ней что-то новое пленили его с первых секунд их сближения и оставили глубокий отпечаток на стенках души. Они видели в глазах друг друга какой-то другой мир, совсем непохожий на грустную реальность. Все мысли о ней отдавались болезненными уколами где-то внутри, которые невозможно было остановить.