Спустя несколько минут, попытавшись привести сбитое дыхание в норму, брюнетка сделала глубокий вдох и поднесла телефон к уху.
— Наконец-то, Лив, — раздался голос Кейт. — Надеюсь, я тебе не разбудила, но даже, если так, то уже пора вставать. Не хочешь приехать ко мне? Нам явно есть, о чем поговорить, — смеялась подруга, а Андерсон закрывала рот рукой, чтобы не издать лишний всхлип. — Ты два дня пропадала где-то со своим новым парнем, а я не в курсе даже мелких деталей. Если он может тебя отпустить хотя бы на пару часов сегодня, то я жду тебя у себя дома, — она сдалась. Слезы с еще большей порцией полились по ее щекам, а Оливия начала шмыгать носом, давая полную волю эмоциям. — Лив, что случилось? Ты плачешь? Если я сказала что-то не так, я не хотела…
— Кейт, — на вдохе сказала Оливия. — Я не могу сейчас говорить. Я не смогу сегодня приехать.
— Что случилось?
— Прости, — шепотом сказала Андерсон и скинула звонок. Она включила телефон и кинула его в гостиную, закрывая лицо руками и поджимая под себя колени.
Приняв душ, Оливия натянула черную толстовку и села на кровать со старой тетрадкой, в которой были ее рисунки, начиная с 10 лет. Этот блокнот ей подарила мама и попросила, чтобы она рисовала в нем каждый раз, когда ей будет грустно, плохо или страшно. Спасение было в белых страницах и черном карандаше, которым она всегда рисовала свои маленькие шедевры, наполненные эмоциями и чувствами, бушевавшими в ее душе. За попытками сбежать от болезненной реальности, она не заметила, как ее отец и сестра вернулись из магазинов и позвали ее обедать.
Она закрыла опухшее лицо волосами и наделал черный капюшон, чтобы, если отец или сестра увидят, не полезли со своими вопросами и советами. Меньше всего Оливии хотелось выслушивать то, что все будет хорошо, потому что так уже не казалось. Два сильных чувства, две попытки найти свое счастье, и в обоих случаях стремительный провал и обман.
— Лив, — Рик постучался в комнату и приоткрыл дверь, заглядывая в комнату. — Идем обедать?
— Я не хочу.
— У тебя что-то случилось? — вновь осторожно поинтересовался мужчина.
— Все хорошо, я просто не хочу есть, — она старалась говорить уверенно, так, чтобы отец не заподозрил неладное и не сел рядом.
— Ладно, я оставлю твою тарелку в холодильнике, — он тяжело вздохнул и пошел обратно.
Ария отнесла пакеты с вещами в свою комнату и пошла на кухню, чтобы поскорее поесть и пойти отдыхать. Пока папа разогревал еду, Андерсон младшая разливала напитки и делала себе закуски под шутливые комментарии отца.
— А Лив придет? — сев за стол, спросила Ария.
— Нет, она чем-то занята, — Рик поставил тарелку с мясом в центр стола и хотел сесть, но внезапно кто-то постучал во входную дверь.
Переглянувшись с младшей дочкой, мужчина вытер руки и пошел открывать. Какого было его удивление, когда на пороге дома он увидел взволнованную Кейт.
— Здравствуйте, мистер Андерсон. Я к Оливии, можно зайти? — нервно спросила та.
— Да, конечно, проходи, я сейчас позову ее, — улыбнулся Рик, предлагая девушки зайти в коридор. — Ария, сходи к Лив и скажи, что пришла Кейт.
Андерсон младшая сделала глоток и пошла на второй этаж. Она аккуратно открыла дверь и увидела сестру, которая сидела на подоконнике, положив голову на колени. На кровати лежал ее блокнот с карандашами и черная толстовка, которой она хотела закрыться от своей семьи и расспросов.
— Лив, там пришла Кейт. Она хочет встретиться с тобой.
— Скажи, что я не хочу никого видеть, —ответила Оливия. — Я потом ей позвоню.
— Ладно, — она не решилась спросить, что происходит, поэтому просто закрыла дверь и пошла вниз.
Только Ария показалась на лестнице, глаза Кейт мигом устремились на девушку.
— Ну что? — с ухмылкой спросил отец. — Она придет?
— Она сказала, что не хочет никого видеть, — посмотрев на папу, ответила Ария. — Я хотела спросить, что случилось, но она сидит на подоконнике и даже не поворачивается.
— Ты не знаешь, что с ней? — Рик перевел встревоженный взгляд на Майер. — Мне показалось, что что-то случилось, но она молчит и не реагирует.
— Именно поэтому я и приехала. Я позвонила Лив и пригласила к себе, но она резко заплакала и сказала, что не хочет ни о чем говорить, а потом выключила телефон.
— Я попробую с ней поговорить попозже, а тебе, наверно, лучше пойти домой. Оливия упрямая и, если у нее что-то случилось, то она может сутками не говорить ни с кем, — Рик сделал тяжелый вдох. — Надеюсь, что все хорошо, и завтра вы встретитесь в университете и обо всем поговорите.
— Хорошо, спасибо, мистер Андерсон, — Кейт улыбнулась и обняла мужчину. Рик настолько привык к подруге своей дочери, что иногда считал ее своим третьим ребенком. Майер часто оставалась у них на ночь, иногда приходила делать какие-то уроки или помогать с ремонтом, поэтому отношение к ней было, как к близкому родственнику, которого всего ждут с улыбкой и распростертыми объятиями.