тые, светлого каштанового оттенка, слегка вьющиеся. Она видела, что охранник на это не купился. Но "дядя", подобно отцу, не оставлял места для аргументов. Что-то, чем Бруклин не могла похвалиться. Охранник не пытался их остановить. Брук знала кое-что о правилах поведения для таких ситуаций. «Дядя» не был не прав. Не с человеческой точки зрения, как ей казалось. Бруклин считала себя виноватой. Но с правовой он был прав, и в отличие от нее, он мог отстоять свою правоту. Охранник ничего не мог сделать даже с помощью копов и администратора. Максимум, чего магазин мог добиться - судебного разбирательства, одна мысль о котором приводила Бруклин в ужас. - Ты забыла продукты, - напомнил «дядя», не успела она сделать шаг. Брук было далеко не до продуктов. - В другой раз, - слова прозвучали сухо и отрывисто. Он улыбнулся, словно прочел ее настроение. - Все это не повод уползать, поджав хвост. Ты ведь ради чего-то пришла сюда, нет? Перед глазами всплыло лицо отца. Бруклин вспыхнула: стыд за малодушие боролся в ней с чувством вины. Закон или нет, бутылки разбила она, и кто-то должен был ответить за инцидент. При сложившемся раскладе велик шанс, что виноватыми окажутся сотрудники магазина. Чертовски несправедливо. На секунду Брук представила, как возвращается сюда через пару дней за продуктами, и поняла, что не сделает этого. Это был ближайший к дому магазин, Бруклин не хотела его терять, но еще больше она не хотела смотреть после случившегося в глаза продавцам и охраннику. Даже сейчас находится в помещении было практически невыносимо. Переборов внутреннее смятение, Бруклин взяла сливки, шоколад и упаковки с готовой едой, не вполне отдавая себе отчет, зачем это делает. Не глядя кассиру в глаза, заплатила, дождалась чека, сложила покупки, и как во сне вышла на улицу, почти не замечая присутствия другого человека рядом с собой. Она не представляла, как допишет статью. - Отец не учил тебя стоять на своем? Бруклин вздрогнула и подняла глаза. Они стояли на улице в тусклом свете фонарного столба. Человек смотрел на нее, улыбаясь краешком рта. Он был намного выше. Брук приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть глаза в глаза. - Вы знаете моего отца? - Не подумав выпалила Брук, и мгновенно пожалела о вырвавшемся. У ее отца не могло быть знакомых. Ни с его образом жизни. Случившееся сильно ударило по мозгам, если она не контролирует собственную речь. Мужчина поднял брови. Она не могла расшифровать выражение, но, очевидно, он нашел вопрос таким же неуместным. - Просто подумал, этому учат отцы. Как постоять за себя. Я не прав? Брук молчала. - Впрочем, это не мое дело, не так ли? - Легко отступил он. - Ну, - он взглянул на часы на телефоне. - Это было интересно! - Он посмотрел на нее и улыбнулся краешком рта, а потом, внезапно, протянул руку и, к ее стыду, ущипнул за щеку. В этот момент Брук поняла, приглядевшись, что он намного ее старше. Он в самом деле мог бы быть ее дядей. - Выше нос! А мне пора. Чао! Он развернулся и зашагал прочь. Все происходило слишком быстро, Брук не успевала за ходом событий. Когда мысли вернулись в голову, человек успел отойти метров на шесть. - Эм, спасибо, мистер! Он чуть оглянулся через плечо, и поднял правую руку. - Еще увидимся. Бруклин сдвинула брови, наблюдая, как он исчезает за углом, покачала головой, и шумно выдохнула через рот. Горькое разочарование в себе стягивало легкие тугим узлом. Таращиться до последнего в его удаляющуюся спину и упустить не поблагодарив стало бы кульминацией вечера. Убедившись, что мужчина скрылся, Брук застонала, прикрыв горящее лицо ладонью. Пальцы слегка подрагивали. Продукты хотелось вышвырнуть в ближайшую урну. Она чувствовала себя выжатой физически и эмоционально: визит отца, Джокер, чертовы разбитые бутылки, спонтанная помощь со стороны, негодование охранника, странный разговор на улице, ее собственная несостоятельность. И Брук считала себя взрослым человеком; вела самостоятельную жизнь, платила налоги. - Браво, Бруклин, - процедила она и отняла пальцы от лица, рассматривая пустую улицу, угол дома, за которым скрылся человек. Ее брови непроизвольно сошлись на переносице. Может, общее потрясение сыграло роль, но что-то в поведении мужчины вызывало глубокую тревогу. Казалось... неправильным. Даже не спросил ее имени. Почему он ей помог?.. Почему она позволила ему?.. Это было неправильно. Она была не права. Они были не правы. Просто воспользовалась лазейкой в законе, чтобы снять с себя ответственность. Худшее - она разрешила человеку со стороны сделать это за нее. Ударив кулаком по фонарному столбу и скрипнув зубами, Брук мотнула головой, беря себя в руки, поглубже вздохнула и быстрым шагом направилась домой.