— Врешь, — его лицо становится чрезмерно серьезным. Бровь приподнимается вверх, а рука — он даже не снял перчатки, реально чудик! — взмывает вверх вместе с вилкой и указывает прямо на меня. Я одариваю его мрачным взглядом, стараясь сохранить остатки самообладания. — Ты видела, просто вряд ли придавала значение. Слушай, ты можешь не верить, мне без разницы, но то, что у тебя реально проблемы — это видно на лицо. Я имею в виду, что с твоей брешью надо что-то делать, а то ты реально же магнит. Не будь меня рядом, кто знает, что бы с тобой стало.
— И что мне с этим делать? — я устало укладываю щеку на раскрытую ладонь. — Давай, мистер я-все-знаю, просвети меня.
Парнишка выветрено хватается за чашку, приложив ту к губам. Минуту смакует кофе, выдерживая таким образом театральную паузу, а затем, поставив чашку обратно, пожимает плечами.
— Без понятия. В таких вещах я, к сожалению, не силен. Впрочем, наверное, можно попробовать сходить, хм, не знаю, к шаману? Или к колдуну, они же вроде всей этой бурдой занимаются. Укрепишь энергию, возможно, перестанешь выглядеть так, словно скоро двинешь кони. Обратись за помощью, я серьезно.
— Я поняла. Можешь не повторять о том, что все ужасно плохо тысячу раз за разговор? У меня помимо всей этой чепухи забот хватает. Теперь еще и эта… сверхъестественная чертовщина, — я прикрываю лицо руками, понимая, что больше не выдерживаю. — Слушай, я понимаю. Принять это все гораздо тяжелее, чем кажется. Верить — подавно, я бы и сам себе не поверил, окажись на твоем месте. Но опускать руки — не вариант. А ты, судя по тому, что вокруг тебя буквально сгущается безысходность, вот-вот норовишь их опустить.
— Да, спасибо за моральную поддержку, о которой я не просила, — язвлю я.
— А меня и просить не надо, — вернув в голос ноты веселья, проговаривает чудик. — Лучше поменьше думай обо всем этом.
Да после твоих слов будешь тут не думать.
— Зачем ты тогда помог мне? — изгибаю бровь и возвращаю взгляд к его лицу. — И зачем мы встретились сегодня, если с моей, так называемой, брешью тебе не помочь?
— Не знаю, — вновь пожимает плечами он и отправляет в рот еще один кусок чизкейка. — Я подумал, что будет весело. Встретиться, поговорить, познакомиться. Я уже давно нормально ни с кем не общался. Еще и с девушкой. Тем более, что она тоже видит нечто подобное. А еще очень привлекательная и как раз в моем вкусе. Это как выиграть джекпот. Приз же не всегда должен иметь какую-то логику, а? Да и я, по правде, не надеялся, что ты придешь.
— Я и не собиралась.
— Но пришла, — снисходительная улыбка окрашивает его губы. — Жалеешь?
— Немного. Ожидала, возможно, чего-то вполне реального, а не всего… этого. Но какая теперь разница? Это ничего не меняет. Я чувствую себя так, будто меня перекрутили в мясорубке. И ни на что не могу списать это, ведь все равно ни черта не понимаю.
— Дальше — хуже.
— Ох, давай только без вот этого твоего бреда про брешь, окей? И без этого тошно, — я опускаю голову, прикрывая на секунду глаза.
В тишине слышатся редкие шорохи где-то за стойкой и тихий смех за столиком в углу. Мысли беспорядочно путаются и все, чего хочется — так это оказаться дома, забраться под одеяло и никогда оттуда не выходить. Моя жизнь теперь напоминает какую-то глупую комедию с нотками мистики, и вместо того, чтобы разбираться с реальными проблемами вроде моего надоедливого младшего брата, я сижу здесь с чудовищно странным, болтающим всякую ахинею парнем, имени которого до сих пор не знаю. И самое смешное то, что он правда верит в это. Да нам определенно нужно сходить проверить голову.
— Ты… так и не назвал своего имени, — мой голос, все еще звуча слишком устало, но вполне заинтересовано, рассеивает повиснувшее между нами молчание.
— А я уже и не надеялся, что ты спросишь, — усмехается чудик. — Лип. Сокращенно от Филипп. Не люблю, когда мое имя звучит полностью. А ты…
— Сэм.
— Сэм, — тянет каждую букву Лип. — Тебе подходит. Что ж, тогда приятно познакомиться, Сэм.
Он протягивает мне руку, как бы намекая на рукопожатие. Недоверчиво окидываю её взглядом, медля, но все же цепляюсь за его руку своей. Ладонь Липа горячая даже сквозь ткань перчаток. Легкая дрожь пробегает по загривку и вниз по позвонкам, на миг заставляя картину перед глазами потемнеть, а после заиграть органикой красок.