Время замедляет ход: бездонные колодцы напротив утягивают все дальше, сознание отчаянно борется со сгущающейся под веками темнотой, которой покрывается вагон. Я проваливаюсь куда-то, едва улавливая, как свет начинает беспрерывно моргать. Но не как обычно, а будто в типичном (и дурацком, ведь я терпеть не могу подобное) фильме ужасов, яркими вспышками слепя напрягающийся зрачок. Боже, это же не долбанный «Пункт назначения», правда? Не хочу оказаться погребенной заживо в метро! Тем более в компании этой странной троицы, парнишки в капюшоне вместо лица и не затихающих ни на секунду двух девушек, что продолжают обсуждать, какой Питер все-таки урод с маленьким членом.
Вдох застревает где-то меж горлом. Поезд, на удивление, замедляется. В этот же момент чья-то рука, вцепившись в мою, тянет меня за собой, заставляя подняться на ноги. Сквозь полузакрытые веки, перед которыми все также плывет, удается рассмотреть лишь темную фигуру в плаще, прежде чем раскрываются створки вагона, и мы выскакиваем на пустующую платформу. Я останавливаюсь все тем же обморочным взглядом на вальсирующих по коже веснушках и острой линии чужих скул.
— Эй, какого хрена? — непонимающе срывается с губ. Я резко вырываю ладонь из хватки чужой руки. — Вы… что себе позволяете?
Створки поезда закрываются. Состав неспешно двигается с места. Я пытаюсь заново научиться нормально дышать. А затем наконец-таки понимаю, где именно нахожусь. И главное с кем.
Незнакомец молчит, не торопясь с ответом — его рука, так и оставшись висеть в воздухе, еле заметно покрылась алыми разводами сквозь бинты. Я замечаю кровь не сразу: взгляд продолжает блуждать по скрывающемуся под капюшоном лицу в попытке выделить для себя хоть какую-нибудь отличительную деталь. В конце концов, заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть истинный мотив или толику раскаяния — это последний поезд до моей станции. А добираться из Лэтимер-роуд до своего дома не слишком удобно, если не говорить о том, что опасно — все-таки неблагоприятный район Лондона, который славится своими криминальными историями и многочисленными сводками в ленте утренних новостей.
Вернувшийся к щекам жар неприятно облепляет кожу. Нервный смешок поневоле вырывается откуда-то из пределов груди, эхом озаряя пустующую станцию.
— Играешь в молчанку, значит, — зло тяну я, закидывая сползшую с плеча сумку обратно. — Окей, шизик, продолжай и дальше отмалчиваться. Я просто вызову копов и посмотрим: заговоришь ли ты с ними.
Но парень не двигается. Лишь рука, дернувшись в сторону капюшона, откидывает тот немного назад. Отсвет ламп падает на чужие черты, и бросающееся в глаза лицо, что все еще наполовину скрыто чертовой тканью, почему-то кажется мне смутно знакомым. Чужие губы вдруг искажаются в смешливой полуулыбке, а затем и вовсе являют сдавленный смех, заставляя меня изогнуть бровь в явном недоумении.
— Я сказала что-то смешное?
— Обычно в подобных ситуациях люди говорят: «Спасибо», а не угрожают полицией, — лукаво улыбается незнакомец. Я непонимающе хлопаю глазами, пытаясь понять, что происходит.
— Спасибо? Ты только что силком вытащил меня из вагона! И непонятно зачем: то ли ради шутки, то ли потому что отбитый на всю голову! — я упрямо делаю несколько шагов назад, осознавая всю опасность нахождения в компании незнакомого и подозрительного мужчины. А после уверенно выставляю руку, когда он пытается подойти ближе. — Нет-нет, даже не смей приближаться ко мне, чудик.
Пальцы отчаянно пытаются нашарить в кармане сотовый. Удручающая мысль, что он разрядился по пути к метро резко врывается вместе с непрошенной горечью. На что я собралась вызывать копов? На голубя?
Мысленно хочется застонать. Парень же остается на месте, не сводя с меня пристального и в меру насмешливого — судя по тому, как дрожат уголки его губ — взгляда.
— Удивительно, как все закономерно, да? Телефон сел, исходя из того, что ты до сих пор не вызвала любителей пончиков, а в вагоне тебе резко стало плохо, буквально на грани обморока.
— Откуда ты…
— Знаю? — чудик склоняет голову немного в сторону, едва сдерживаясь от саркастичного смешка. — Ты удивишься, если я расскажу. Те двое, сидевшие напротив, придерживали уже мертвую женщину, а ты чуть не стала сосудом для неупокоенной души. За гранью фантастики, скажи же?