Но, в конце концов, Тай просто засыпает.
И оставшиеся три часа я еду в полной тишине. Никакой музыки, ничего. Только звуки машин и поток мыслей по типу «а что, если», которые я отчаянно пытаюсь остановить.
На выезде в Сент-Луис я протягиваю руку и осторожно подталкиваю его, чтобы разбудить.
Он открывает глаза и смотрит в окно.
— Эй, мы почти дома, — говорю я, когда он садится и потирает лоб. — Голова болит?
— Вроде того, — бурчит он, ерзая на своем сиденье.
Больше он не произносит ни слова, пока я везу нас через весь Сент-Луис к его дому.
Но когда мы заезжаем в его район, я снова смотрю на него.
— Кстати, ты выиграл. Его дисквалифицировали, так что первое место за тобой.
— Не имеет значения, — бормочет он.
Я вздыхаю, точно зная, что он чувствует. Думаю, я бы чувствовал то же самое. Победа не ощущается победой, если ты не заслужил ее своими силами.
Но он заслужил.
— Еще как имеет. Ты действительно выиграл тот бой, Тай. Ты был очень близок к тому, чтобы захватить его, и даже если бы не получилось, то по общей сумме очков…
— Не имеет значения, — снова говорит он, слегка покачивая головой, и смотрит в окно.
— Имеет, — повторяю я, сворачивая на дорогу, ведущую к его дому.
— Нет, если я больше не смогу драться.
При этой мысли ужас, с которым я изо всех сил пытался бороться со вчерашнего дня, оседает где-то внизу живота. Но я постоянно отталкивал эту мысль, и буду продолжать делать так и дальше.
— Не говори так, — отвечаю я, пожав плечами. — Насколько известно, ты сможешь вернуться к легким тренировкам на следующей неделе. Тебя осмотрит врач, и тогда ты узнаешь…
— Окончена моя жизнь или нет, — заканчивает Тай. — Узнаю, что все, над чем я так долго и упорно работал, было разрушено в одну секунду из-за какого-то ебаного ублюдка.
Я тяжело вздыхаю.
— Уверен, все будет в порядке. Возможно, тебе просто понадобится немного отдохнуть, но потом сразу же в бой.
— А если мне понадобится отдых, то я не смогу участвовать в LFA, — едким тоном произносит он. — И ужасно глупо не учитывать возможные последствия, а думать лишь в позитивном ключе. Некоторые бойцы, получившие подобные удары, больше никогда не возвращаются на ринг, — он замолкает на какое-то время. — То же может случиться и со мной.
Чувство страха укореняется еще сильнее, и от него становится все труднее отмахнуться.
Подъехав к его дому, я паркую свой джип недалеко от входной двери. Затем поворачиваюсь к нему, но он и не думает смотреть на меня.
— Мы пока ничего не знаем. Да, можно разобрать каждый возможный исход, но какой толк? Нужно просто подождать, и, может быть…
— Перестань.
— Перестать что? — спрашиваю я, и во мне начинает закипать раздражение вперемешку со злостью. — Мыслить разумно?
— Нет, это я мыслю разумно, — рявкает он, и поворачивается ко мне лицом. — Ты пытаешься убедить меня, что все будет хорошо, хотя исход может быть пиздецки плохим.
— Да, может. А может, и нет.
— Заткнись, Лука, — выдыхает Тай и закрывает глаза, снова отворачиваясь от меня. — Просто, блять, заткнись.
Прикусив язык, я изо всех сил стараюсь удержать себя, чтобы не продолжать разговор, хотя сейчас я в ярости. Понимаю, что он сейчас сам не свой. Знаю, что он злится, расстроен и обижен… на его месте я бы чувствовал себя так же. Но, мать твою. Еще он высокомерный, замкнутый… и предпочитает сосредоточиться на негативе, вместо того, чтобы позволить мне помочь и утешить его.
Именно поэтому я не могу молчать.
— Отлично, — я пожимаю плечами. — Продолжай утопать в жалости к себе. Но когда поймешь, что есть люди, которые хотят и могут тебе помочь, которые заботятся о тебе, ты знаешь, где нас найти.
Тай даже не удостаивает меня взглядом, когда выскакивает из джипа. Он обходит сзади, открывает багажник и вытаскивает свою сумку. Затем он резко захлопывает дверцу и исчезает в дверях своего дома.
Я остаюсь в джипе и смотрю ему в след, глубоко в душе понимая, что мне, наверное, следует пойти за ним. Но так же знаю, что он бы этого не хотел.
Он злится, я злюсь… да и сейчас ему кажется, что весь привычный мир разрушается.
Сегодня вечером я оставлю его одного.
Но завтра, мы блять, разберемся со всем этим дерьмом.
ГЛАВА 44
ТАЙ
— Тай? — с удивлением спрашивает Билл, когда я вхожу в мастерскую.
— Привет, — отвечаю я и направляюсь прямо в свой отсек и, бросив сумку на скамейку, начинаю подготовку к работе.
— Эм, — я слышу, как он медленно приближается ко мне. — У тебя четыре выходных… прошло всего два.