— Тай, — мягко говорит Макс, привлекая его внимание к себе. — Отдохни.
Тай тяжело сглатывает и кивает ему.
— Вот и хорошо, — Макс улыбается и бросает взгляд за наши спины. Он указывает головой на раздевалку и направляется к рингу. — Валите отсюда, насладитесь этой ночью.
Он уходит, оставив нас с Таем одних.
— Выходной вечер, чем бы заняться… — медленно говорю я с ухмылкой.
Он еще раз оглядывает зал и открывает рот, чтобы что-то сказать, но я его опережаю. Потому что его оправдания здесь не канают.
— Фильм?
Он быстро переводит взгляд на меня.
— Еще один мультик?
Я закатываю глаза.
— Послушай, это не мультики, это анимационные фильмы. И, пожалуйста, даже не думай притворяться, что тебе не понравился кулинарный гений Реми.
Он хмурится и в отрицании качает головой.
— Вообще-то, нет.
— Херня.
Он тяжело вздыхает и еще раз качает головой, а затем поворачивается, чтобы пойти в раздевалку. Я следую за ним и очень радуюсь, обнаружив, что раздевалка пуста, ведь все остальные еще тренируются.
— Хорошо, — говорю я, прислоняясь к шкафчику рядом с ним. — Ну, раз ты не любишь кино, нам просто придется найти что-нибудь еще, чтобы занять наше свободное время.
Он медленно вытаскивает одежду из сумки, продолжая игнорировать меня.
— Потрахаемся?
Он поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами, и я громко смеюсь.
— Да ладно тебе, — я отталкиваюсь от шкафчика, направляясь к своему. — На этот раз ты сможешь оседлать меня, и я не буду сопротивляться.
ГЛАВА 24
ТАЙ
Я стараюсь выкинуть из головы все мысли, когда следую за Лукой в его квартиру. Не думаю, что мы и сами до конца понимаем, чем планируем заняться, и стараться не закрываться в себе в данный момент, кажется лучшим, что я могу сделать.
Когда дверь его квартиры закрывается за нашими спинами, Лука сразу же направляется к большой стереосистеме, включает ее и вытаскивает телефон с заднего кармана джинсов. Я прослеживаю каждое его движение, и мой взгляд задерживается на его заднице чуть дольше, чем необходимо.
Но я закипаю от злости, когда из динамиков доносится какая-то жизнерадостная поп-песня.
— Что это, черт возьми? — спрашиваю я, пытаясь перекричать бас и женский голос, орущий по всей квартире.
Лука поворачивается ко мне, и на его лице застывает выражение шока и неверия.
— Прости, что?
Я указываю на его телефон в его руках.
— Тупорылая поп-музыка. Почему ты это слушаешь?
— Никогда, никогда не оскорбляй нашу королеву, — отвечает он и его лицо выражает абсолютный ужас.
— Что? — спрашиваю я в замешательстве, а он выглядит так, словно я только что убил его кошку.
Он несколько раз тыкает пальцем в сторону динамика, а другую руку прижимает к сердцу в драматичном жесте.
— Тейлор Свифт, пожалуй, лучшее, что когда-либо слышали твои уши.
Я морщусь, а он усмехается.
— О, а какую музыку ты слушаешь?
Я качаю головой и открываю рот, чтобы ответить ему, но он поднимает руку, останавливая меня.
— Дай угадаю, ты не слушаешь музыку.
— Иногда.
— Хм, — Лука пожимает плечами. — Иногда. Весело, конечно, — затем он скрещивает руки на груди и окидывает меня внимательным взглядом. — Но, думаю, я точно знаю какой жанр тебе подойдет.
— Жанр? — спрашиваю я, в очередной раз вообще не понимая к чему он ведет.
— Ага. Я… — он прикасается рукой к груди. — Любовь с примесью фольклора. Ты – хард-рок, — затем он машет рукой, обводя мое тело с ног до головы. — С восходом в девяностых годах.
— Не имею ни малейшего понятия, что за херню ты несешь, — мое замешательство только возрастает, и теперь он выглядит еще более обиженным.
— Поймешь, — отвечает он серьезно.
Я лишь качаю головой.
— Я так не думаю.
Он опять смотри на меня.
— Поймешь.
— Ты капец раздражаешь, — со вздохом говорю я, скрещивая руки на груди.
Он улыбается и упирает руки в бока.
— Тогда почему ты здесь?
Мы молча смотрим друг на друга, пока он хватается за края своей футболки, снимая ее через голову. Затем он отбрасывает ее в угол и идет в сторону спальни.
Я продолжаю стоять посреди его гостиной, пока он не исчезает из виду.
— Идешь? — кричит он.
Мое сердце бешено колотится, когда я вхожу в его спальню, которая такая же броская и хаотичная, как и он сам. Взгляд останавливается на его кровати с фиолетовым одеялом, и я испытываю трепет, когда думаю о фотографии, которую он мне прислал, когда лежал на ней и писал мне сообщения. Раздумывая сейчас об этом, я задаюсь вопросом, как давно в этой игре в ненависть скрывались чувства любопытства и взаимопонимания.