Порез над глазом кровоточит, к тому же завтра у меня определенно будет синяк, а челюсть будет ныть, но… меня это совершенно не волнует. И когда Тай вздрагивает, стоит мне прикусить его треснувшую губу, я понимаю, что ему так же все равно, поскольку он крепче обхватывает мой затылок, притягивая меня ближе к себе, чтобы углубить наш поцелуй.
Наши действия беспорядочны, безумны и полны жаркой энергии, которую мы оба принесли сегодня на ринг. Я чувствую острую потребность позволить этой энергии взять верх, когда касаюсь его бедрами и чувствую, что он такой же твердый, как и я. Стоит мне прижаться теснее, он стонет и сильнее сжимает мою шею, подгоняя меня продолжать.
С момента первого боя наши отношения подогревались взаимной ненавистью и потребностью доминировать. Мы пытались отобрать друг у друга все, что могли, настолько безжалостно, насколько это возможно. Но сейчас, в этой клетке, нас подпитывает нечто иное. Что-то, чего не было раньше. У меня есть причина, почему сегодняшнее поражение от него так меня взбесило. И у него есть причина, по которой он пришел сюда.
Я снова прикусываю его губу, и он сильно дергает мои волосы, которые все это время сжимает.
Сражаемся мы или трахаемся, мы по-прежнему действуем безжалостно.
Свободной рукой он скользит по моему телу, когда я наклоняюсь ближе к нему, и меня охватывает волнение. Я отстраняюсь от него и хватаю за руку прежде, чем его пальца коснутся моих шорт. На его лице на мгновение появляется замешательство, прежде чем я снимаю с него перчатку и кладу его руку обратно на свой пояс.
Уголки его губ слегка поднимаются, и… боже мой. Кто знал, что малейший след улыбки может так сильно меня возбудить?
Когда мы целуемся снова, он развязывает мои шорты и просовывает туда руку.
У меня спирает дыхание, и я скольжу губами к его шее. Он со стоном поворачивает голову набок, давая мне лучший доступ покусывать и посасывать точку под его ухом.
— Бля, — задыхаюсь я, поскольку давление уже нарастает, пока он гладит мой член. — Это так приятно.
Он снова хватает меня за затылок и поворачивает лицом к себе. Его язык проходит мимо моих губ, одной рукой он удерживает мою голову, а другой дрочит, полностью меня контролируя. Я едва могу держать вес собственного тела, руки начинают дрожать от переполняемых меня ощущений.
И как бы мне ни хотелось отдаться этому удовольствию, я отодвигаюсь назад и усаживаюсь на его бедра. Он все еще поглаживает мой член, прослеживая темным взглядом каждое мое движение, пока я снимаю перчатки и развязываю его шорты.
Я стискиваю в руке его член, и он испускает вздох удовольствия, слегка откидывая голову назад и закрывая глаза.
— Ах, — напеваю я, наблюдая за ним, пока мы дрочим друг другу. — Ты такой чертовски твердый для меня.
Его глаза распахиваются и снова встречаются с моими. Я улыбаюсь, ускоряя движения руки.
— Ты хотел отпраздновать. Как думаешь, что мне следует с тобой сделать?
Он облизывает нижнюю губу, а его грудь медленно поднимается и опускается в такт тяжелому дыханию.
Я снова наклоняюсь над ним, касаясь его губ своими, и продолжаю поглаживать его крепко и быстро, именно так, как ему это нравится.
— Что ты скажешь, Тигр? Как ты хочешь меня использовать?
Он отпускает мой член, и сжимает мою челюсть. Я перестаю дрочить и смотрю на него, ожидая ответа.
— Я собираюсь трахнуть этот рот.
Тут же вырываясь из его хватки, я скольжу вниз по его телу, готовый воплотить в жизнь это прекрасное желание. В ту же секунду, когда я спускаю его шорты, член оказывается у меня во рту. Тай стонет, погружая пальцы в мои волосы, и он приподнимает бедра, что бы сделать именно то, что собирался.
Когда его член глубже проникает мне в рот, я расслабляю челюсть, что бы позволить ему войти глубже. Я хочу большего, я хочу его всего. Острая ярость, которая присутствовала во время нашей ссоры, все еще овладевает мной, и мне нужно удовлетворить это чувство. Я с силой толкаю его бедра вниз, и его хватка в моих волосах становится только крепче. Но когда я заглатываю всю его длину, и головка его члена касается задней стенки моего горла, он ослабляет хватку и протяжно стонет.
Дикое выражение его лица, вызывает мурашки по позвоночнику. Его глаза закрыты, когда я полностью отпускаю его изо рта, чтобы потом снова заглотить его до основания.
— О господи… — стонет он. Он сильнее стискивает мою голову, выше приподнимая бедра. Я сам едва сдерживаюсь, позволяя ему трахать мое горло и наблюдая за тем, как он теряется в удовольствии.